Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате

Алексей Штрыков Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате

Примечания автора:

Примечания автора:

I место на конкурсе «Технология чудес»: https://author.today/contest/20

⁂

Примите участие в опросе, связанном с потенциальным изданием книги:

https://docs.google.com/spreadsheets/d/1GyvkBnlweKcqsu5zbrokskioTUD8setmDhiENFJOgIY/edit?usp=sharing

⁂

Если вам нравятся

※ китайские классические романы,

※ корейские дорамы,

※ инопланетные миры, после глобальной катастрофы скатившиеся в средневековье,

※ повествование от первого лица,

эта книга ждёт вас.

Страница книги https://author.today/work/19811

Карта

Общая карта горной страны, с указанием городов, деревень и поместий, имеющих отношение к первой книге.

Возможно, появится отдельная карта северо-востока (области Янь и Ци).

Пролог

Капитан подал мне тетрадь:

— Путь предстоит неблизкий. Ты не скучай. Лучше записывай.

— Что записывать? — на всякий случай уточнил я.

— Всё. Всё, что знаешь.

Я чуть было не рассмеялся ему в лицо.

Глава первая. Дуншаньский префект принимает гостей, господин из Лаоту рассуждает о добре и зле

На северо-востоке горной страны, в области Янь, где пастбищ становится разительно меньше, а горы соединены не тропами, а ненадёжной паутиной дощатых мостков, стоит массивный потухший вулкан — отставной вояка, гостеприимный Дуншань. Три века назад, когда проснулись его братья и вся планета пульсировала, звенела боевым барабаном, он не откликнулся на зов и, вместо того чтобы истреблять людей, приютил их, подарил клочок плодородной земли, превосходное место для города и камни для крепости. Такой, какие умеют строить, наверное, только корейцы. Смотришь, и кажется, что стены и башни не сложены руками человека, а вырастают прямо из горы, словно её естественное продолжение. Каменные укрепления, точно заботливые руки, обнимают город, подхватывают каждый домик, каждый сарайчик ниже по склону — закрой глаза, и услышишь, как Дуншань шепчет им: «Куда вы, глупые! Дальше нельзя! Опасно!»

Однако, справедливости ради, нужно сказать: здесь, на северо-востоке, своя, неповторимая красота отличает каждую вершину, каждый город. Недаром их так любят художники. Многоярусный Маоцзян не спутаешь со слепым гигантом Цзефэном, а двенадцать знамённых башен Люйшаня — с чёрными бастионами Ю. Но и поговорка родилась недаром: «Различия яньских городов заканчиваются за городскими воротами. Проживи месяц в любом из них — и не поймёшь, где ты». Но про Дуншань такого не скажешь. Он другой. И в мои детские годы, и впоследствии у него всегда была одна особенность. Гости господина Чхве. Именно гости были жизненной силой города. Сейчас я бы сравнил его с ульем, который пасечник ставит, ожидая привлечь бродячий рой. Ремесленные кварталы, площади, управы и канцелярии, да и мы все были его стенами и рамами. А пчёлами — гости. Вот старательные медоносы трудятся в школах и скрипториях, вот отчаянные трутни, вооружённые мечами и пиками, стоят в карауле у спящих гуйшэней, вот сидит над трактатом крылатая пчелиная матка — странствующий администратор Ли. И в сторонке отдыхает, покуривая трубку, довольный пасечник, господин Чхве.

Люди, прибывавшие с приказами из столицы, называли его Цуй Гуанцзу. Но те, кто приезжал на службу, произносили фамилию и имя по-корейски: Чхве Гванджо. Чтобы лишний раз показать понимание картины. Понимающие люди всегда в цене. Понимающие и понятные.

Но, наверное, за сравнениями я упустил подробности, которые нелишне будет указать во избежание непонимания. Гости господина Чхве не --">