Юлия Лим - Густая роща

Юлия Лим Густая роща

Глава 1

Сначала он слышит девичий смех. То слева, то справа незнакомые голоса манят его за собой. Слава не видит, но чувствует, что на него смотрят. Кожа покрывается мурашками всякий раз, когда он делает вдох.

Голова раскалывается, боль жжет во лбу точкой лазера.

«Почему я не вижу?» – думает Слава и пытается произнести хоть слово.

Челюсть не слушается.

– Ты очнулся! – мягкий голос оказывается с правой стороны.

– Лежи смирно, не пытайся сбежать, – угрожающий шёпот заползает в левое ухо.

– Мы не причиним тебе вреда.

– Только немного подержим.

Они говорят: много и долго. Слава путается в голосах, вертит головой.

«Видеть. Хоть бы увидеть, где я!» – думает он, приподнимаясь на локтях.

– Если ты предашь нас, мы тебя убьем, – голоса сливаются воедино и звучат, как зловещее пророчество.

Слава ощущает прикосновение холодных пальцев к щеке. Они выводят на его лице причудливые узоры.

– Кто вы? – Славе удается задать первый внятный вопрос. – Что происходит? Где Тая?

– Тая? – спрашивают справа.

– Моя подруга.

– У тебя больше не будет подруг. Будем только мы, – шепчут слева.

* * *

Взревело Лихо – и покинули птицы деревья, а норы оставили звери. Земля зашаталась, стоило ему топнуть.

– Наконец-то! – улыбнулась Яга. – Мне нужно, чтобы ты помогло мне.

Лихо затихло, кивнув.

– Разыщи девчонку забродившую. Запах у нее неприятный, нездешний. Как учуешь, так можешь сожрать или утопить. Сделай, что хочешь, лишь бы ее перед моими глазами не было.

Великан-Лихо грузно опустился на колено, из-за чего Яга и другие существа подпрыгнули.

– Что? – спросила Ягиня.

Лихо указало на свою голову, поросшую мхом и болотной тиной.

– А, хочешь награды. Что ж, будет тебе награда, – она протянула руку и погладила великана.

Он заурчал, а после выпрямился и удалился прочь, подминая собой деревья.

– Не мудр твой выбор, Яга, – сказала леди-колодец. – И последствия он принесет куда большей разрушительной силы, чем ты можешь себе представить.

– Ха! Уж не тебе учить меня выборам, древняя ведьма, – рассмеялась Ягиня, уперев руки в боки. – Помню, как ты хвасталась, что детей ешь, когда захочешь, да народ тебя не наказывает.

– То глупость моя была, – ответила леди.

– Вот именно, – Яга, вцепившись в края колодца, склонилась, всматриваясь в темные воды. – И, если продолжишь злить меня, я лишу тебя дара речи.

– Так и останешься одна на веки-вечные.

Разозлившись, Яга плюнула в колодец. Затем развернулась и пошла к замку.

– Эй, вы! Идите за мной и не отставайте! – щелкнув пальцами, приказала Яга скелетам.

* * *

Берендей нес голову брата в кармане на поясе. Он шел через лес и вслушивался в отдаленный рев Лихо. Проклятье, поглощающее Залесье, с каждым годом становилось все ненасытнее. Яга подарила ему голос, которым он не мог пользоваться пятьсот лет, и теперь царевич собирался просить свою госпожу о новой услуге.

Он сделал все, что мог: отслужил полвека, предал братьев и светлую память о предках ради нее. Но ни от проклятья, ни от Ягини Берендей не получил того, чего желал. А желали они с братьями всегда одного: власти. Как над Тихой рощей, так и над всем Залесьем.

– Стой! Кто идет? – рычание волка вызвало у Берендея усмешку.

– Жуй свою добычу, серый, пока можешь, – пригрозил он привратнику.

С клыков волка падала густая слюна. Она растекалась по осенним листьям, смазывалась с грязью и перебиралась на промерзающую землю.

– Думаешь, что лучше меня, раз можешь ходить на двух лапах? – волк клацнул зубами. – Кто уходит за купол, обратно не возвращается!

– И как же ты меня остановишь? – спросил Берендей.

Привратник зарычал. Его щуплое измученное голодом тело увеличивалось: кожа плотнее обтягивала рёбра, морда вытягивалась, а клыки не давали пасти закрыться.

Мгновение – и вот Берендей стоял напротив огромного серого волка, преграждающего путь. Стражник купола вырос до медвежьих размеров.

– Если попытаешься войти в лес без разрешения, я перережу тебе брюхо, – прорычал волк, наступая. – От выпущенных кишок ты, конечно, не умрешь, но я наконец смогу попробовать вкус горячей человечьей плоти…

* * *

Сцепились они не на жизнь, а на смерть. То медведь лапой махнет, то волк зубами в крепкую кожу Берендея вцепится. Долго боролись --">