Юлия Венедиктова - Огненный город

денешь, шумные светящиеся коробки-автомобили, мелькают силуэты людей, но здесь, над ними ты один, наедине с городом, с небом, с самим собой.

Обнесённое забором здание с крыши десятиэтажки просматривалось хорошо. Демьян подолгу изучал его куполообразную крышу, вытянутые окна. Чтобы рассмотреть остатки лепнины на стенах, нужно было доставать бинокль. А можно просто дойти до Дома и пробраться внутрь.

Дом звал Демьяна. Скорее всего, ему просто так казалось, ему просто до безобразия хотелось иметь с Домом что-то общее. И оно было, снаружи точно. Белой вороной смотрелся этот малыш на фоне прямоугольных жилых коробок, гипер- и супермаркетов и других выкидышей архитектуры. Как сам Демьян смотрелся странно – такой отчуждённый, тонкий, молчаливый – на фоне своих пышущих энергией и жизнью одноклассников. Если внутри Дома всё оказалось бы так же чудно, тонко и изощрённо, тогда Демьян не был бы обманут в своих ожиданиях.

Он спустился к себе, снял с вешалки пальто, сдунул с лаковых ботинок микроскопические пылинки и зашагал в сторону Дома. 

3.

Мама Грелкина как раз налила большую кружку горячего жасминового чаю, достала из тумбочки контейнер с домашними бутербродами и в предвкушении облизнулась, когда взгляд её упал на монитор компьютера.

«У вас одно новое письмо!» – оповещал браузер.

– Что-то интересненькое, – обрадовалась мама Грелкина и, отправив в рот внушительный кусок колбасы, защёлкала мышкой.

Дорогая мама Грелкина!

Последний раз мы виделись с Вами на родительском собрании в мае прошлого года. Признаюсь, мне казалось, что всё хорошо. Захар – стабильный троечник и лодырь. Точнее, я думала, что он лодырь до сегодняшнего дня. И вдруг вскрываются поразительные подробности.

Оказывается, пятилетняя Анфиса, этот прелестный голубоглазый ангел, которого Вы иногда приводите с собой в школу – настоящий семейный тиран.

Оказывается, это Анфиса рвёт и портит тетрадки Захара, рисует в его учебниках, а когда он учит уроки, специально делает звук телевизора громче.

Оказывается, это Анфиса ломает будильник, чтобы Захар проспал и опоздал в школу.

И, оказывается, Анфиса отбирает у старшего брата завтраки, из-за чего он вынужден есть покупные коржики на уроках.

Дорогая мама Грелкина! Я понимаю, что младший ребёнок в семье, тем более девочка, находится на особом положении. Но права Захара ущемляются настолько явно, что я не могу не прореагировать.

Если Вы не примете меры, я буду вынуждена обратиться в вышестоящие органы.

Напоминаю вам, что сегодня в 18:00 (восемнадцать ноль ноль) родительское собрание. Я вас очень жду, нам есть, что обсудить.

С уважением, классный руководитель 7 «Б» Озерова

Елена Дмитриевна.

Сначала мама Грелкина заволновалась – неужели никто не знает, как её зовут? Почему её называют исключительно «мама Грелкина»?

Потом мама Грелкина задумалась – «вышестоящие органы» – это какие? Директор школы? Министр образования? Полиция?

А потом мама Грелкина испугалась. На следующий год Анфиса в школу пойдёт, а Захар придумал ей репутацию заклятой хулиганки и вредины.

С перепугу она проглотила сразу три бутерброда, не жуя, и залпом осушила кружку чая.

– Вот ведь противная Озерова Елена Дмитриевна, – проворчала мама Грелкина, прикладывая ладонь к пылающему лбу, – весь аппетит испортила!

Она нажала «Ответить на письмо» и застучала по клавиатуре.

Дорогая Елена Дмитриевна Озерова!

Немного подумав, стёрла написанное и начала по новой.

Дорогая учительница Захара!

Я люблю своих детей одинаково сильно. Оба они не ангелы. Анфиса любит ябедничать. Захара не заставишь сесть за уроки. Он целыми днями играет в компьютерные игры или гуляет со своим другом Кузей. Где они пропадают целыми днями, ума не приложу.

На этих словах мама Грелкина снова зависла. Очень непедагогично всё это звучит, однако. Потом мама Грелкина стала ломать голову над другим вопросом – кажется, Кузя – это всего лишь прозвище, и мальчика зовут по-другому. Неудобно как-то получается.

Она сползла со стула и загремела ящиками стола. Под руку попадались ненужные газеты, отчёты, которые требовалось найти в прошлом месяце, а в этом уже совсем неактуальные, глянцевые журналы, кулёк с засохшим пирожным. По безупречно срабатывающему закону подлости, фотография нашлась в самом дальнем отсеке, под стопкой папок.

Кряхтя, мама Грелкина выудила --">