Арсений Сухоницкий - Эмгед Гард / Мне достался божий сценарий и я не знаю, что с ним делать. Том 2

мне улыбалась.

Я посмотрел в боковое зеркало на машине её отца. С чего она взяла, что мои волосы стали темнее? Они же итак черные, как уголь. Будто бы у черного цвета есть много оттенков, например больше пятидесяти. Итак мрачно! Куда же ещё?

— Нет! Никак не потемнел.

Смешно от другого: наверное, от нашего обучения манерам и прочих уроков, в наши восемь лет мы уже довольно взросло мыслим. Не правда ли?

* * *

— Лио, этот день настал…

Я, Симон и Эллис находились в комнате моего деда, Глиона-Бердутто Ореа. В его кабинете мы никогда не играли, так как если что-нибудь заденем, то старик будет злиться, а потом поперхнётся своим же табаком. Особенно его склад коробок и прочих старинных ценностей нас никогда не интересовал.

Вся наша троица стояла в полном непонимании происходящего.

— Дед, что с тобой? — спросил я.

— Лио, ты помнишь наш с тобой разговор, пять лет назад? — он обратился ко мне.

— Нет. — Сухо прервал его я.

— Ладно, я напомню тебе, что тогда я хотел сделать тебе своеобразную услугу…

— Дедушка, может хватить ходить вокруг, да около? Что ещё за глупость ты затеял?

— Ладно, ладно — сказал он и снова жадно начал курить из своей трубки, которую, как я помню, уже сорок лет держит при себе. — Черт, тебе двенадцать лет, а ты уже мыслишь на четырнадцать, а может и шестнадцать…

— Сам же нам троим учителей кучу нанял!

— Ты чертовски прав! — из его уст это звучало, как добивающий удар.

— Глион-Бердутто, так что вы хотели ему рассказать? — интересовалась Элли.

— Лио, я нашёл тебе невесту! — он это сказал так гордо и счастливо, — вы так подходите друг другу! — он начал плакать так сильно, что я подумал, что он скоро будет выжимать свою бороду.

— Что!?! — все мы трое одновременно вскрикнули.

— Кстати, она скоро будет здесь с минуты на минуту — мой дед уже вытер платком свои гордые слёзы.

— Ты не обнаглел уже, старик!? — меня охватила злоба. — Я сейчас же перед ней извинюсь, за твои глупые шутки и отправлю домой, а ты просто не выкидывай подобных фокусов больше, понял?

Мой дед испуганно кивнул… несколько раз. Он пугался меня, когда я становился серьёзным до нельзя. Старик считает будто в меня вселяется сам Цезарь или другая великая личность из прошлого.

— Динь-дон.

Всю эту ситуацию прервал звонок в дверь нашего поместья. Следующее, что я услышал, это какие-то изумлённые высказывания отца и матери. Боюсь, что мой дед убедил их согласиться с его выбором моей будущей жены. Только не говорите мне, что это не смотрины, а помолвка?

Затем мы все затаили дыхание… Я слышал приближающиеся шаги.

Топ. Топ. Топ.

С каждой секундой мне было всё страшнее и страшнее. И когда моё сердце было готово уйти в пятки, то всё окутала тишина. Я мог слышать, как мой дед курит трубку и медленно выдыхает этот чертов дым, как Симон трясётся от напряжения, как Элли хрустит от волнения пальцами, еле слышно (вообще это нормально девушке хрустеть пальцами?)

Дверь открылась.

Из-за яркого света из коридора, я сначала не смог увидеть, кто зашёл, но когда мои глаза начали привыкать, то я увидел очень красивую девочку, как я понял, ей тоже было двенадцать. Она была одета в белую блузку и не ней была персикового цвета юбка до полу, что я даже не мог увидеть её обувь. В завершение всего на ней был какой-то амулет, но больше всего я обратил внимание на её длинные оранжевые волосы, которые были похожи на цвет огня. Она была очень красивой.

Собрав все силы, которые у меня были, я начал перед нею оправдываться:

— Прости, но…

— Извините, господин Ореа, но почему я должна выходить замуж, да ещё и за какого-то грубияна? — недовольно спросила она.

— Что? — возмутился я. — Та как ты смеешь, совсем не зная человека уже делать такие выводы!

— О, так вот какой значит должен быть мой супруг, Лион-Бердутто… — специально изменив моё имя сказала она.

— Я Глион-Бердутто, да и вообще, кто ты такая!? — она меня уже басила, очень сильно!

— Меня зовут Лалу, остальное ты просто не запомнишь… — на её лицо появилась надменная улыбка.

В это время Симон и Элли стояли, в их глазах был испуг. Они никогда не пытались выводить меня из себя, так как знали, что, когда я злой, то страшен.

— Считаешь меня глупым, ты маленькая, наглая дикарка!?

— Ну, держись! — она вытащила вторую руку из-за спины, которую держала там всё время, у неё был старый и сгнивший банан, который она --">