Михаил Ефимович Зуев-Ордынец , Николай Николаевич Железников , В Ветов , Р Амундсен , И Брудин , Шелланд Брэдли - Всемирный следопыт, 1928 № 07

огромной экономии труда и средств в строительстве.

--------------

1. Встреча с Георгом.

Погруженный в свои заботы, я торопливо шел по улице. Уже полгода, с начала этой проклятой империалистической войны, от которой все точно взбесились, меня преследовали разные неудачи.

Внезапно я почувствовал неловкость, точна на меня сзади пристально смотрела вся улица… Оглянулся. Через секунду крепко сжимал руку Георга.

Мы не виделись десять лет, но мне казалось, что и десять веков не могли бы его изменить. Весь — воплощение силы. Лицо — как отлитое из бронзы. Таких глаз, как у него, я не встречал нигде. Когда он смотрел, получалось впечатление, что мозг обшаривает и читает в нем, как на плакате, бесчисленное количество внимательных глаз.

Хотя нам надо было о многом переговорить, мы перекинулись лишь несколькими фразами на ходу. Он спешил. В Москве — нелегально. Сегодня уезжает обратно в Якутию, где живет как ссыльно-поселенец.

— Какой же тебе смысл возвращаться, если ты сумел попасть сюда? — невольно удивился я, забыв, что при разговоре с Георгом лучше заранее отрешиться от удивления. Хотя Георг всегда действовал с упорством и точностью машины, он был так замкнут и своеобразно, глубоко изобретателен, что никогда нельзя было предвидеть его слов и поступков.

Быстрая улыбка на мгновенье смягчила его суровое лицо.

— Я бы сумел, конечно, уехать куда угодно. Но решил там остаться. Занялся серьезно научной работой. Устроил лабораторию.

— В Якутии — лабораторию?!

— Понятно, пришлось заодно построить и дом. Дом хороший. И сделан, имей в виду, только руками нашей семьи, без посторонней помощи. Приезжай, покажу. Когда найду нужным опубликовать свои работы и открою принцип, по которому построен наш дом, будет возможно про помощи минимального количества рабочих и нескольких лаборантов, с подвозкой строительного материала лишь для подсобных работ, быстро и дешево строить образцовые города. Но это лишь одно из побочных достижений при опытах с открытыми нами N-лучами.

Он был на этот раз необычно для себя разговорчив и откровенен.

Мы с ним работали в одной и той же области физиологии, пограничной с химией и физикой. Понятно, как мне хотелось узнать о его достижениях, по-видимому, очень значительных, судя по тому, что мелким, «побочным» достижением при его изысканиях по физиологии явилось такое открытие в области жилищного строительства, все значение которого нельзя себе даже представить. Зная Георга, я ни минуты не усомнился в его словах.

— Зайдем ко мне, тут близко! Поговорим, — предложил я.

— Не могу. Немедленно надо к поезду. Да и бесполезно рассказывать. Приезжай, увидишь.

— Зачем ты приезжал?

— Купить кой-какие инструменты и химические реактивы, а также выбрать себе жену. Она ждет уже на вокзале.

— Как выбрать?!

— А как же, по-твоему, иначе? Удивительно, как нелепо относятся к этому вопросу! Выбор человека, с которым надо жить вместе и который даст жизнь потомству, оставляют обычно на волю случая. Чепуха какая-то! О потомстве следует думать больше, чем о себе.

Он посмотрел на часы. Вынул блокнот, написал адрес, протянул мне листок.

— Прощай. Приезжай. Не пожалеешь! — и вскочил в трамвай.

Дальше я шел в большом волнении. В Георге было что-то, влиявшее на меня больше, чем на нервных людей проявления мощи стихии. Его присутствие надолго заражало меня беспокойной энергией. А тут еще столько наговорил!

Несколько дней он владел моими мыслями. Потом повседневная работа втянула меня в обычную колею, и встреча с Георгом вспоминалась как сумбурный сон или неправдоподобные отрывки полузабытой оперы.

День ото дня моя работа встречала все больше затруднений. Самых простых реактивов^[1]) иногда нельзя было найти. Меня все больше возмущала и раздражала общая нелепая суматоха бесконечной войны.

Через полтора года после встречи с Георгом я получил от него письмо, в котором настойчиво повторялось приглашение. Обещал посвятить меня в свои изыскания. Кроме того, писал, что ему лично будет очень кстати мое пребывание в его доме. Я был бы глуп, как восьмидюймовая гаубица, если б колебался хоть минуту.

II. В преддверии прозрачного дома.

От станции Рухлово Забайкальской дороги, в сопровождении двух якутов, я ехал 450 верст — то в телеге, то верхом на мохнатых лошаденках — по выматывавшим душу таежным бревенчатым настилкам и --">