Александр Антонович Поляков - Без права выбора

работу самой ударной тчк нельзя допустить возрождения войны на Дону тчк флот Врангеля пока в Бизерте тчк у Дарданелл пять транспортов тчк о всех передвижениях будем информировать вас тчк возможна переброска десанта на иностранных судах тчк главное парализовать подполье тчк с ком приветом Дзержинский тчк

Аппарат умолк, и лента прекратила свой бег. В небольшой комнате на верхнем этаже здания Донской чрезвычайной комиссии два усталых человека молча смотрели на ворох бумажной ленты, лежавший на полу.

— Что думаешь? — спросил один из них — высокий, широкоплечий, с темными, коротко подстриженными усами.

— Неудобно получается, — сказал второй. — В Москве знают об обстановке у нас больше, чем мы!

— У них информация из Софии, а также из Парижа.

— Подполье с этим генералом во главе, между прочим, у нас под носом.

Шагнув от стены, усатый собрал с пола телеграфную ленту. Широкими ладонями он смял ее в огромный белый клубок. Показывая его товарищу, спросил:

— Что нужно, чтобы распутать? Как думаешь, Зявкин? Кончик надо найти.

Он извлек из клубка оборванный конец ленты, бережно, сантиметр за сантиметром освобождая ее от петель.

— Только тянуть нельзя! Оборвешь — снова конец искать.

Зявкин внимательно посмотрел на клубок, поправил пояс с тяжелой кобурой. Шагнув по старому пересохшему паркету, застонавшему под ним, подошел к окну. В утренней дымке, побеленной снегом, который выпал за ночь, лабиринтом своих улиц город был похож на огромное полотно из белых лент.

— Где штаб их искать? — сказал Зявкин, положив кулак на холодный каменный подоконник. — Это, брат, задача.

— Ясное дело, трудней, чем банду в камышах выловить.. Словом, спать сегодня не придется, займемся планом. Первым делом для всякой операции нужно шифрованное название.

— «Клубок» подойдет? — спросил Зявкин.

— А что же, отлично! — Николаев, накинув на плечи кожаную куртку, присел к столу.

— Итак, что у нас есть? Без малого ничего!

ЕГО ВЫСОКОБЛАГОРОДИЕ ЕСАУЛ ФИЛАТОВ

Есаул Филатов умел владеть собой. Последние годы, полные всяких превратностей судьбы, усилили это качество. Поэтому, когда в дом, где он остановился на ночлег, в станице Пашковской, что около Екатеринодара, ранним утром ворвались вооруженные люди, есаул быстро оценил обстановку и не стал сопротивляться.

— А ну, вставай, — сказал ему немолодой человек в штатском пальто, подпоясанном офицерским ремнем.

Есаул не спеша сел в постели.

— Позвольте, — мирно начал он, — по какому праву…

— Будет разговаривать, — выступил из-за спины пожилого молодой остроносый паренек в залатанном полушубке. — Документы, оружие есть? — Он нетерпеливо качнул в сторону есаула штыком австрийской винтовки.

Старший отстранил его.

— Мы из Чрезвычайной комиссии, из Екатеринодара, — сказал он. — Из Чека, значит. Документы имеются?

Есаул нашел в себе силы вежливо улыбнуться.

— Прошу, — сказал он и быстро достал бумажник. — Сделайте милость: уполномоченный окрпрода Филимонов. Командирован из Ростова по делам службы для выяснения, так сказать…

— Оружие имеется? — Винтовка все еще смотрела на есаула. Он раздумывал всего несколько секунд.

— В целях самообороны, — сказал он, доставая из-под подушки кольт. — Сами знаете — такое время!

— Так! — сказал старший чекист. — Петро, посмотри, нет ли там еще чего.

Молодой посмотрел под подушку, ощупал лежавшую рядом одежду.

— Вроде больше ничего, — сказал он.

— Вставай, одевайся, — снова повторил пожилой и только теперь развернул сложенную вчетверо бумажку, переданную ему есаулом.

— Товарищ Филимонов, стало быть, — он положил бумагу в карман. — Ну, хорошо, там разберемся.

Есаул уже ощутил в себе знакомый прилив энергии, который непременно охватывал его всякий раз, когда нависала опасность. Он не сомневался, что опасность была. Но насколько она серьезна? Строгая тайна и конспирация окружали его поездку в Екатеринодар с поручением подпольного Ростовского центра ОРА. Документы абсолютно надежны, может быть, все это только случайная проверка?

— Руки вверх! — скомандовали ему. — Выходи!

Он прошел с поднятыми руками через соседнюю комнату, где у стены, сливаясь цветом лица с ее серыми обоями, стояли насмерть перепуганные поповны — дочери хозяйки дома. Он слегка кивнул им и шагнул за порог, --">