Джек Лондон - Беспримерное нашествие

города и деревни. Китай не обращал на это внимания и не обращался к остальному миру. Он преспокойно сидел вдали от огня французских орудий и продолжал работать. Франция выла и вопила, ломала бессильно руки и взывала о помощи к смущенным народам. Наконец она выслала карательную экспедицию с наказом идти походом на Пекин. Армия насчитывала 250 тысяч солдат — это был цвет Франции. Экспедиция не встретила сопротивления и двинулась в глубь страны. Больше ее не видели. Коммуникационные линии были перерезаны на другой же день, и ни один француз не остался в живых, чтобы рассказать о случившемся. Огромная пасть Китая поглотила их всех!

В последующие пять лет экспансия Китая во всех сухопутных направлениях быстро увеличивалась. Частью Китайской империи стали Сиам, Бирма и Малайский полуостров, несмотря на все усилия Англии, они были залиты волной переселенцев; и на всем протяжении южной границы Сибири наступающие орды Китая жестоко теснили Россию. Процесс завоевания был донельзя прост. Прежде всего являлись китайские иммигранты (или, вернее, они уже находились на месте, медленно и настойчиво просочившись в предыдущие годы). Затем раздавался звон оружия, и всякое сопротивление сметалось чудовищной армией милиции, за которой следовали с пожитками их семьи. И наконец, китайцы оседали колонистами на завоеванной территории. Никогда еще история не знала такого странного и действенного способа завоевания мира!

После захвата Непала и Бутана этот страшный живой прилив стал напирать на северную границу Индии. На западе была проглочена Бухара, на юго-западе Афганистан, Персия, Туркестан и вся Средняя Азия чувствовали на себе давление этого потока. Тем временем Бурхгальдтер пересмотрел свои цифры. Оказалось, что он ошибся. Население Китая, должно быть, равнялось 700 — 800 миллионам, — никто не знал в точности, но, во всяком случае, оно скоро должно было дойти до миллиарда. Бурхгальдтер объявил, что на каждого белокожего человека в мире приходится два китайца; и мир затрепетал. Рост Китая, вероятно, начался немедленно, с 1904 года. Вспомнили, что с той поры в Китае ни разу не было голода. При ежегодном приросте в 5 миллионов душ, общий прирост за истекшие семьдесят лет должен был составить 350 миллионов. Но кто мог точно знать? Может быть, он еще больше! Кто мог знать что-нибудь толком об этой странной новой угрозе двадцатого века — о Китае, старом Китае, помолодевшем, плодовитом и воинственном?!

В Филадельфии в 1975 году был созван конвент. На нем были представлены решительно все западные народы и некоторые из ближневосточных, но он оказался безрезультатным. Были разговоры о том, что во всех странах следовало бы назначить премию за детей для повышения рождаемости, но проект был поднят на смех математиками, которые указывали, что Китай далеко опередил всех на этом пути. Никаких действенных средств борьбы с Китаем предложено не было. Объединенные державы обратились к Китаю с угрозами, — и это было все, к чему привел конвент в Филадельфии. А Китай смеялся и над конвентом, и над державами. Ли-Танг-Фвунг, — сила, стоявшая за Троном Дракона, удостоил европейцев таким ответом:

«Какое дело Китаю до содружества наций? — говорил Ли-Танг-Фвунг. — Мы самая древняя, самая почтенная и царственная из рас! Нам предстоит выполнить свою собственную миссию. Правда, неприятно, что наша миссия не совпадает с миссией остального мира, но что же делать? Вы все разглагольствуете о „господствующих расах“ и „наследовании земли“, но мы можем только ответить: „Посмотрим! Вы не можете вторгнуться к нам. Мы не боимся ваших флотов. Не кричите: мы знаем, что наш флот невелик! Как видите, мы пользуемся им только для полицейских целей! Нас не интересует море. Сила наша в населении, численность которого скоро дойдет до миллиарда. Благодаря вам, мы теперь вооружены всей современной военной техникой. Посылайте ваши флоты! Мы будем их игнорировать. Посылайте ваши карательные экспедиции, — но прежде вспомните о Франции! Высадить полмиллиона солдат на наших берегах значило бы для каждого из вас напрячь все свои силы. А наша тысяча миллионов проглотит их одним глотком. Пошлите миллион; пошлите пять миллионов — и мы проглотим их с такой же готовностью. Пуф! Пустяки, жалкие кусочки! Уничтожьте, как угрожали Соединенные Штаты, десять миллионов кули, которыми мы наводнили ваши берега, — что ж, это количество едва ли равняется половине прироста нашего населения за один --">