Алексей Удалов - Дар страны Мидос

крен вправо. Испуганные вздохи раздались тут и там. Но через пару секунд самолет выровнялся.

Марина не сводила глаз с Макара. Он сжал ее руку в своей и прошептал: «Все будет в порядке».

И тут какой-то пассажир, сидевший спереди от Макара, громко сказал:

— Электроника на борту вырубилась.

Несколько секунд все осмысливали это резюме. Потом началось.

— Как вырубилась! — понеслись с разных концов салона крики, в основном женские.

— И что, мы упадем?

— Мамочка!

— Мы погибнем?

— Да успокойтесь вы! — гаркнул какой-то мужик. — Слушаете болтовню! Это надежный самолет.

Но его довод никого не успокоил.

— Боже мой!

— Под нами океан!

— Что делать при падении?..

С англоязычной частью пассажиров творилось то же самое.

Рядах в двух впереди заголосила женщина:

— Oh, Frank, your cardio stimulator!.. Frank!..

Рядом с ней послышался отрывистый старческий голос:

— This is all Bermuda!..

Женщина издала истошный вопль.

Он слился с десятками других воплей, заполнивших салон.

Самолет так резко упал на правое крыло, что люди, пропустившие мимо ушей совет стюардессы пристегнуться, повылетали из своих кресел.

Понимающим стало ясно — лайнер неуправляем, и с двигателями тоже беда.

Перекошенный «Боинг» начал валиться и быстро терять высоту.

2

Макар сидит на крыльце садового дома. На дворе жарко, разгар лета. На участке пахнет густым плодово-растительным маревом, разогретой землей. Только мухи да пчелы пытаются взбудоражить настоявшееся пространство. Да еще люди. Они ходят туда-сюда, что-то делают, а Макару хочется удивить их своей сообразительностью. Он срывает с грядки маленький огурец, вытаскивает из-под старой скамейки пустую и пыльную пивную бутылку, подносит ее ко рту.

— Я пью и закусываю! — объявляет он во всеуслышание.

На него обращают внимание, изумленно хохочут. Но, отсмеявшись, отнимают трофеи и шлепают по попе. Вот тебе и благодарность! Что он не так-то сделал?

Макару два года, и это одно из его первых жизненных воспоминаний.

Потом воспоминания начали множиться.

В детском саду он был самым умным. В пять лет уже свободно читал книжки, ходил всех поучал, а когда воспитательнице надоедало читать детям вслух, он ее заменял.

Учиться в школе Макару (чего искренне не понимали многие его одноклассники) было интересно. Хотя, как и все, в детстве он вдоволь набегался по дворам, стройкам, крышам и подвалам. Хулиганил понемногу, но не так уж, чтобы караул. Стекол нарочно не бил, лифтов не ломал — не интересно, животных не мучил — жалко.

Другое дело — научные эксперименты.

Вот, например, на какую толщину поезд расплющит гвоздь?

Или: как долго застывает свинец, залитый в воронку кирпича?

Однажды в кирпиче по причине недавнего дождя осталась вода, которая, закипев, вместе с расплавленным свинцом брызнула юному следопыту на физию — Макар чуть обоих глаз не лишился и две недели ходил в школу, как упавший головой в муравейник.

Секций спортивных Макар обегал кучу. В футбол ходил, в борьбу, в бокс, в легкую атлетику, в старших классах — в рукопашный бой. Разрядов по причине своей беготни не достиг, но вполне силой окреп. Да еще и расти начал не по-детски, так что вопросы личной уличной безопасности с возрастом из насущных превратились в умозрительные.

А вот в чем он успевал всегда, так это в учебе. Бывало, из-за лени, хватал тройки, но сознательные ряды хорошистов покидал редко, а по точным и естественным наукам в школе ему не было равных.

Начиная с седьмого класса Макар Бережной выигрывал в родной провинции все олимпиады по математике, химии и биологии.

Мама Макара, Елизавета Сергеевна, преподавала историю в родной школе. Она очень беспокоилась казавшимся ей явным перекосом в образовании сына в сторону «физики» в ущерб «лирике». Видя, как Макар, со своими формулами, не уверен, кого Сусанин завел в лес, и кто там «клеился» на балу к Наташе Ростовой, она с интеллигентской мягкостью и преподавательским садизмом капала ему на мозги и прививала любовь к прекрасному.

Потом, прорываясь в Московский Государственный Институт Генетики, он возблагодарил эту материнскую требовательность.

При поступлении большинство не блатных абитуриентов жестоко валили, начиная с первого экзамена — сочинения. А Макар умудрился навалять свой опус на четверку.

На других, профильных, экзаменах было уже проще. Сначала, --">