Сергей Николаевич Мартьянов - Дозоры слушают тишину

Жунусов явился немедленно, будто давным-давно стоял у дверей, ожидая вызова.

— Привет, Степан Иванович! — шумно поздоровался он с комендантом, энергично пожал мне руку и, не ожидая приглашения, уселся в кресло.

Это был круглолицый, полный мужчина, ниже среднего роста. Лицо его, с толстыми, как у негра, губами, сияло добрейшей улыбкой, в раскосых, заплывших жиром глазах плясали веселые искорки.

— Слушай, Ильяс, — сказал между тем комендант, — а эти Лымари опять бузу затеяли.

— Да ну-у? — изумленно протянул Ильяс, ерзнув в кресле.

— Только что был у меня Перепелица Петр Михайлович. Божится, что опять хотят переправить через границу двух субчиков. На сей раз — крупных рецидивистов, бежавших из-под стражи.

— Вот шайтаны! — шлепнул себя по толстым коленям Ильяс.

Я удивленно поднял брови. Уж больно несерьезно начали командиры: «бузу затеяли», «шайтаны». И потом — вид у этого капитана, развязность.

Майор снова отдернул на карте занавеску и поманил к себе Жунусова. Оба принялись колдовать над кружочками и значками. И хотя они обменивались между собой короткими фразами, как люди, хорошо знающие суть дела и понимающие друг друга с полуслова, передо мной постепенно открывалась довольно ясная картина минувших и предстоящих событий.

Нет, то не были вооруженные до зубов шпионы.

С недавних пор на границе орудовала группа обыкновенных переправщиков. Подозревали, что возглавлял ее житель пограничного села Подгорное Олекса Лымарь, хорошо знающий окрестные леса и горы. Помогали ему двое двоюродных братьев, тоже Лымари, Иван и Микола, люди без определенных занятий. Один из них был соседом Олексы, другой жил в дальнем селе. Эти двое частенько пропадали из дому, потом появлялись и снова уезжали. Ходили слухи, что за большие деньги они переправляли нарушителей границы — главным образом уголовников, бегущих от советского правосудия.

Но это только слухи и предположения. Явных улик против Лымарей не было. А действовать надо наверняка, чтобы одним махом покончить со всей этой братией. И вот пришел буфетчик колхозной чайной Перепелица (да, это был буфетчик) и принес ценные данные. Сегодня ночью, на Малой поляне… Возглавить операцию должен был капитан Жунусов.

Тут я чуть было не вылез со своим замечанием, но вовремя сдержался. Ну какой из этого Ильяса начальник поисковой группы? Сидеть бы ему в штабе над своими бумагами.

А Жунусов как ни в чем не бывало понимающе кивал головой, улыбался и даже оглушительно расхохотался от какой-то собственной шутки. «Хорохорится», — злорадно подумал я.

— Действуй, Ильяс! — сказал майор на прощанье. — Выезжай на заставу, бери людей и действуй.

— Джаксы! — Жунусов щелкнул каблуками. Шпоры прозвенели так, будто в кабинете чокнулись серебряными рюмками.

Майор посмотрел на меня, и словно бы его осенило:

— Вот вам и первая практика! Если джолдас не против, я не возражаю. Можете отправиться вместе с ним на Малую поляну. Ты как, Ильяс? — перевел он взгляд на капитана.

— Пожалуйста! — с готовностью воскликнул тот, словно был заранее уверен, что я только и жду его приглашения. — У нас, в Казахстане, говорят: если кто-нибудь угощал тебя уткой, приготовь в ответ гуся, — и весело расхохотался, довольный своей шуткой, туманного смысла которой я так и не понял.

Выбора не оставалось. Волей-неволей пришлось выразить благодарность за оказанную мне честь.

Быстрыми шагами Жунусов прошел к дверям своего кабинета, пропустил меня вперед и, когда мы вошли, принялся стягивать с себя хромовые сапоги со шпорами. Я удивленно наблюдал за ним. В одних носках он прошел к шкафу, вынул резиновые сапоги, обул их, а хромовые спрятал в шкаф. При этом взглянул на мою обувь и укоризненно покачал головой. Потом надел брезентовый плащ, фуражку и приложил к уху ручные часы. В плаще и резиновых сапогах он был похож на заведующего молочнотоварной фермой…

В «газике» Жунусов сел рядом со мной, оставив переднее место пустым. Брезентовый кузов надежно скрывал его от посторонних глаз. А глаз этих, особенно мальчишеских, было предостаточно, пока мы проезжали единственной длинной улицей гуцульского селения.

Всю дорогу капитан о чем-то думал, и я не мешал ему своими расспросами. Да и о чем расспрашивать? О Малой поляне, которая находится далеко от границы? Об этих Лымарях, которые хотят подработать, и только? О двух «субчиках», по которым плачет милиция? Нет, не таким --">