Томас Майн Рид - Морской волчонок (с иллюстрациями). Перевод Л. В. Рубинштейн, Н. И. Яньков.

слышали из моих уст, потому что я никогда не отказываюсь сообщить об увлекательных приключениях тем, кому интересно меня послушать. Невдалеке от деревни находится знаменитая «школа юных джентльменов», ее воспитанники стали моими самыми внимательными слушателями.

Мы встречались часто, почти ежедневно, во время моих прогулок по берегу и вскоре подружились. Мальчишек тянуло к старому морскому волку, который конечно мог им  рассказать немало о диких странах и необыкновенных происшествиях.  И по их просьбам я рассказывал им отдельные случаи из своей жизни. Не раз видели меня на берегу, сидящим на траве в кругу опрятно одетых мальчуганов. Их раскрытые рты и горящие глаза свидетельствовали об интересе, с которым они слушали мои истории.

Не стыжусь сказать, что я и сам находил удовольствие в этих рассказах. — Все старые моряки и военные, вспоминая прошлое, сражаются мысленно сызнова в давно минувших боях.

Таким образом, некоторое время я рассказывал им только отдельные эпизоды. Но однажды, встретившись со своими юными друзьями как всегда, лишь несколько ранее обычного, я увидел, что один из них, самый старший, стоя впереди всей на удивление молчаливой компании, держит в руке сложенный листок бумаги.

Когда я подошел, юноша, не промолвив ни слова, вручил мне бумагу. Я развернул его и вот что там было написано:

«Дорогой капитан!

Сегодня мы свободны целый день. Мы думали, как бы провести его получше, и решили просить вас доставить нам удовольствие и рассказать о каком-нибудь замечательном происшествии, случившемся с вами. Мы хотели бы услышать что-нибудь захватывающее, потому что знаем, что в вашей жизни было много приключений. Выберите то, что вам самому больше всего нравится, а мы обещаем слушать внимательно, и уверены, что нам нетрудно будет сдержать такое обещание. Итак, дорогой капитан, сделайте это для нас, и мы вечно будем вам благодарны».

На такую вежливую просьбу, подписанную всеми присутствующими, невозможно было ответить отказом. Без колебаний я объявил моим юным друзьям, что расскажу им   целую главу из своей жизни. Я выбрал то, что считал наиболее интересным для них: о своем детстве и о первом путешествии по морю — путешествии, которое произошло в настолько странной обстановке, что я назвал его «Путешествием во мраке».

Мы устроились поудобнее на берегу. Перед нами был широкий морской простор. Мальчики собрались вокруг меня. И я начал свой рассказ.

Глава 2. СПАСЕННЫЙ ЛЕБЕДЕМ

С самого раннего детства я любил воду. Мне следовало бы родиться уткой или ньюфаундлендом^[2]. Отец мой был моряком, дед и прадед — также. Должно быть, от них я унаследовал это влечение. Во всяком случае, тяга к воде была у меня так сильна, словно вода была моей родной стихией. Мне рассказывали, хотя сам я этого не помню, что еще маленьким ребенком меня постоянно отгоняли от луж и прудов. И в самом деле, первое приключение в моей жизни произошло на пруду, и я запомнил его хорошо. Правда, оно не было ни столь страшным, ни столь удивительным, как те приключения, которые мне случилось испытать впоследствии. Оно было скорее забавным. Но я расскажу его вам, чтобы показать, как велика была моя страсть к воде.

Я был тогда еще совсем маленьким мальчиком. И это странное происшествие, случившееся в преддверии моей жизни, явилось как бы предзнаменованием будущего. Оно как будто предвещало, что мне предстоит пройти через многие испытания судьбы и пережить немало приключений.

Я уже сказал, что был в то время совсем малышом. Меня только что начали пускать одного, без взрослых, и я находился как раз в том возрасте, когда дети любят спускать на воду бумажные кораблики. Я уже умел делать их из  страниц старых книг и газет, и часто посылал свои «суда» путешествовать через большую лужу, которая заменяла мне океан. Но скоро бумажные кораблики перестали меня устраивать, и, накопив за шесть месяцев из своих «карманных» денег достаточную сумму, я приобрел у старого рыбака полностью оснащенный игрушечный корабль, который он смастерил на досуге.

Мой корабль имел всего пятнадцать сантиметров в длину и восемь в ширину, и если бы его тоннаж был зарегистрирован (а он, конечно, не прошел регистрацию), то он составил бы около двухсот пятидесяти граммов. «Утлое суденышко», — скажете вы, но в ту пору оно представлялось мне ничем не хуже настоящего трехпалубного корабля, и --">