Олег Всеволодович Стрижак - Долгая навигация

— …Старшина первой статьи Доронин!

— Есть, — безразлично ответил динамику Иван.

— Старшина второй статьи Дымов. Главный старшина Дунай. Старшина второй статьи Дьяченко. Прибыть на стенку!

Они стояли и непонимающе глядели на динамик.

— Марш на стенку! — рявкнул Назаров.

Боясь ошибиться в догадке, рванулись, — гремя сапогами, скользя, подшибая друг друга на мокрых, заснеженных трапах…

Раевский стоял в пяти шагах от сходни, без плаща, без шинели — в кителе и новой фуражке, подняв голову, вытянув руки по швам.

От его строгого, сильного взгляда они не решились кинуться к нему, замялись, остановились и невольно выстроили шеренгу. Молчали, прерывисто дыша.

Молчали, только Женька, не замечая того, вновь и вновь снимал рукавицу, чтобы вытереть с присвистом нос, и аккуратно надевал ее снова. Снегу было на стенке до половины голенища. Снег летел между ними. Прожектор слепил с кормы.

Юрьевич шагнул, сжал ручищу Ивана, пригнул его шею железной рукой и крепко, стесняясь, поцеловал.

— Спасибо, Ваня. Прощай.

— …Спасибо, Шура.

— …Женя…

— …Юра!.. Спасибо, ребята. Спасибо…

Он скривил вдруг губы и шагнул назад.

Кинул ладонь к козырьку, отведя пружинисто локоть, и — знакомым до дрожи голосом, мощной, рыкающей глоткой:

— Бл-лагодар-рю за службу!!

И они, напрягшись, ответили.

За их спинами загремели звонки аврала.

— …Чисто за кормой! — доложила трансляция.

Стенка уходила. Между ютом, где снег был измят и растоптан и блестела под светом прожектора палуба, и чистым и рыхлым снегом стенки ложилось все больше усталой и черной воды.

Навигация продолжалась.

Стенка уходила — в ночь, в летящий мокрый снег, прожектор становился бессилен достать и высветить ее, и почти нельзя уже было различить маленькую фигурку мичмана со вскинутой к фуражке рукой.

--">