Юрий Александрович Баранов , Виталий Титович Коржиков , Александр Викторович Еременко , Евгений Федорович Богданов , Виктор Иванович Федотов , Владимир Павлов , Андрей Сергеевич Некрасов , Сергей Борисович Барсов , Виктор Ананьевич Дыгало , Николай Григорьевич Флеров , Юрий Александрович Дудников , Иван Олейников , Игорь Петрович Чернышев , Александр Александрович Миланов , Никита Рафаилович Суслович , Аркадий Константинович Марков , А. Коробкин , Е. Павлов , Светлана Васильевна Мекшен , Виктор Васильевич Швецов , Иван Иванович Слепнев , Евгений Игнатьевич Сигарев , Н. Кайнов , Владимир Адамович Гуд , Н. Байбаков , Николай Владимирович Лукив , Владимир Юрьевич Дукельский , Николай Николаевич Ильин - Океан. Выпуск десятый

class='book'> Е. Сигарев НА РЕЙДЕ ДИКСОНА Летними циклонами освистана,

Арктика капризна и ворчлива.

Восемь суток нас на рейде Диксона

Льды томят,

Забившие проливы.

Медно станет солнце заполярное.

Спать не спим,

И не услышать шутки.

Надоели, словно фильмы старые,

Метеопророчества на сутки.

Самолета с почтой ждем, досадуя,

Что погода не подвластна главкам.

Слушаем известия по радио,

Слушаем концерты по заявкам.

Как там,

На Востоке и на Западе?

На ночь накурив в каюте шаткой,

Говорим о белокурой Клайпеде,

Бредим черноглазою Камчаткой.

А вернемся в порт,

Где мы приписаны,

За столом припомним в разговоре,

Как держал нас лед на рейде Диксона…

Вспомним море,

И потянет в море.

Н. Суслович ПОГРУЗКА УГЛЯ

Олегу Захарову

Подобно неграм из Анголы,

Черны и откровенно голы

Две сотни стриженых ребят.

Штурмуем курс «балтийской школы»

Две сотни стриженых ребят…

Над пирсом смех,

Над пирсом ругань,

Отложены бушлаты в угол

И бескозырки в якорях.

Мы в бункер загружаем уголь,

Чтоб кораблю бродить в морях.

Наш вид, пиратски-непотребный,

Не осквернит корабль учебный,

Что через год пойдет на слом,

И ветер юности целебный

Нас легким осенил крылом.

Усилия свои утроим,

А после пыль и сажу смоем:

На берегу устроен душ.

И солнцу вешнему откроем

Всю радость наших тел и душ.

Уходим…

Город бредит маем.

Иллюминаторы отдраим,

Хоть это и запрещено,

Мы воздух в легкие вбираем,

А он хмельнее, чем вино.

И этот вечный

                     ветер встречный.

Тебя запомнивший, конечно,

Оставивший незримый след,

У скал Курильских,

                             как очнется —

Вдруг бережно щеки коснется

Через каких-то

                       двадцать лет.

А. Еременко КРАСНАЯ РАКЕТА Повесть

КОГДА КАПИТАНУ ТРУДНО

Если рассудить, то у земного шара, как и у любого другого шара, нет ни верха, ни низа. И все же судно на восьмидесятые сутки рейса, обогнув с востока мыс Доброй Надежды, поднимается именно вверх. Гул машины кажется усталым, винт под кормой вспарывает воду с натугой, будто в лопасти вцепился сам Нептун.

Капитан танкера «Воронеж» Иван Карпович Тулаев, кареглазый мужчина с густыми темными волосами ежиком, сидел в каюте за письменным столом и прислушивался к шелесту воды за бортом.

В июле Южная Атлантика спокойна. И места здесь пустынные, без встречных и поперечных. От Кейптауна капитан проложил курс ближе к африканским берегам в надежде повстречать советский промысловый траулер и раздобыть рыбки к оскудевшему столу.

Тихо. Спокойно. А на душе у Ивана Карповича тревожно. Печень небось виновата. Разболелась — спасу нет. Настроение портит. Пора на чай в кают-компанию спускаться, а не хочется. Командиры привыкли видеть его веселым, быстрым на шутку, по-мальчишески озорным.

Капитан поднялся и подошел к лобовому иллюминатору. Слева от яростного тропического солнца бежала к судну дорожка сверкающих бликов. Смотри, какой добрый и красивый океан! Прозрачный, светло-голубой, с четкой линией горизонта впереди. Радуйся, капитан!

Радоваться не хотелось. Наоборот. Тулаев подумал о равнодушии океана к большим и малым человеческим бедам, о его затаенном коварстве, о жертвах, которые обрели вечный покой в прохладной бездонной синеве. Беспричинная тревога добралась до сердца и сжала его недобрым предчувствием. Зазвонил телефон. Тулаев вздрогнул и снял трубку. Из нее послышался деликатно приглушенный бас четвертого помощника Максакова:

— Иван Карпович, вы не отдыхаете? К вам можно?

— Можно, — ответил Тулаев, хотя предпочел бы обойтись без визитеров. Утешало одно: Максакову с шестнадцати на вахту, разговор обещал быть непродолжительным.

Максаков принес на подпись судовые роли для порта выгрузки.

«Ого! Вот это --">