Станислав Николаевич Зигуненко - Правда на дне океана

борту, кроме людей и крыс, никто не приживается. Да и сами к концу плавания держимся на анальгине — головы страшно болят. Говорят, это потому, что стальной корпус экранирует все электромагнитные излучения…

Такова, так сказать, психологически-житейская сторона медали. А вот другая, технически-организационная: ' проверкой после трагедии в Норвежском море было установлено, что многие подводники… не умеют плавать. Для студеной воды (большинство моряков «Комсомольца» погибли из-за переохлаждения) не хватает спецкостюмов, а те, что есть, неважного качества и неудобны.

А теперь перейдем к самой лодке. Уже при сдаче ее морякам выявились серьезные недочеты, например, в первом же погружении «потеряли» всплывающую спасательную камеру. Пришлось искать ее на дне, поднимать, переделывать, так же поступили с подобными устройствами на других лодках. И это не все.

Капитан 1-го ранга Е. Селиванов, ныне начальник школы подготовки младших специалистов, а в прошлом командир атомохода, на котором 18 июля 1984 года был пожар, приведший к жертвам, исследовал происшествия такого рода и пришел к выводу: необходимо еще на уровне проекта исключать возможность появления огня в отсеках. На «Комсомольце» так не сделали, а ведь это корабль новейшей конструкции, способный действовать на глубине до 1 тыс. м!

Теперь он лежит на полуторакилометровой глубине. Другой атомоход, по данным нашей печати, погиб летом 1983 года у Камчатки, в октябре 1986 года мы потеряли лодку в Атлантике, в 1989 году, после гибели «Комсомольца», в том же районе потерпела аварию еще одна субмарина. И у всех на борту было ядерное оружие!

ЧЕРНОБЫЛЬ МОРЯ

Вот мы и подошли к тому, ради чего затеяли этот разговор. Да, лодки пошли на дно, погибших не вернуть, а вот о живых надо подумать. И не только о подводниках.

«16 мая 1989 года советский исследовательский корабль „Академик Мстислав Келдыш“ прибыл к месту катастрофы — юго-западнее Медвежьего острова, в 500 км от северного побережья Норвегии. Здесь пять недель назад на современнейшей русской подводной лодке вспыхнул пожар и она затонула. Местонахождение ее обломков, лежащих на глубине 1370 м, было установлено, и их сфотографировали с глубинных устройств. Кроме того, ученые взяли пробы грунта и сделали измерения на разных глубинах, не обнаружив повышенной радиоактивности — результат, совпадающий с данными норвежских специалистов».

Так писал обозреватель западногерманского журнала «Хобби», заодно подчеркнув, что «командование советским флотом забыло расшифровать сигнал бедствия с аварийной субмарины. Самые первые сведения северным странам НАТО по этому поводу сообщила американская секретная служба, которая, по крайней мере, сначала, была информирована лучше, чем сами русские…».

Не правда ли, знакомый сценарий? После взрыва энергоблока на Чернобыльской АЭС компетентные круги также «забыли» оповестить страну и мир и сделали это лишь после того, как чужие спутники зафиксировали пожар, а мировая общественность засыпала Советское правительство запросами: «Откуда у нас повышение радиоактивности?»

И теперь всех интересовало, как скажется колоссальное давление воды на два реактора и две торпеды с ядерными боеголовками, находившиеся на погибшей лодке. Исследования, проведенные английской фирмой «Джон Ладж энд Ассошиейтс» по заказу известной организации «Гринпис Интернейшнл», показали, что радиоактивность, возникшая при разрушении корпуса «Комсомольца» давлением и коррозией, может достигнуть 10–20 млн. кюри. Достаточно, чтобы поставить под угрозу все живое в этом регионе в течение десятков миллионов лет — такой период полураспада урана и плутония. Правда, американец Н. Полмер попробовал утешить норвежцев и их соседей:

— Советы потеряли уже три атомные субмарины, а мы — две, но радиоактивного заражения океана не было, как и вреда экологии. Мы думаем, так будет и в этот раз!

Хотелось бы верить. Но активисты «Гринпис» склонны перестраховаться, тем более что, по их мнению, «единственный вопрос состоит не в том, разрушатся реакторы или нет, а когда это произойдет…». Поэтому настаивают, чтобы мы подняли реакторы и оружие «Комсомольца». А это весьма нелегко.

«Самой большой проблемой является глубина, так как нет устройства, способного поднять обломки такой величины и весом 7 тыс. т, — писал Полмер. — Ни у Советского Союза, ни у какой-либо другой страны нет такой --">