Владимир Эдуардович Коваленко - Боевые паруса. На абордаж!

«Яуза» под названием «Боевые паруса». В случае читательского интереса продолжения, как выразился бы дон Алонсо, непременно воспоследуют.

Итак, добро пожаловать в мир, похожий на наш, и в Испанию, лишь похожую на нашу, отличающуюся от нее ровно настолько, чтобы выстоять там, где наша – пала. По книге создается впечатление, что расхождение миров началось вместе с началом повествования, но множество малозаметных противоречий с историей нашего мира подсказывают – это не совсем так… Да, кстати, оригинал у меня не просите: помянутый историк его зачитал. Взял на недельку через вторые руки, что теперь старательно отрицает. Я его знаю: если говорит, что не брал, значит, не отдаст!

С уважением,

Владимир Коваленко

Часть 1 Севильская Рысь

История первая, в которой Иберийская Рысь играет перед родительской норой

В наши дни имя Иберийской Рыси звучит громко, но были времена, когда, взятые вместе, эти два слова означали лишь наименование животного. Всякий, кто знает повадки лесных обитателей, скажет вам, что рыси, живущие на полуострове, – сущее благословение для края. Питаются они почти исключительно кроликами и не наносят ущерба земледельцам. Скотоводы на них извечно жалуются, поскольку временами рысь ворует ягнят. На взрослых овец они, впрочем, посягают редко, и потери от них гораздо меньше, чем можно заключить по словам охотников, желающих добраться до рыжих, летних, или серых, зимних, шкур. Впрочем, стенания напрасны – охота запрещена королевским указом и разрешена не будет, пока стоят королевства сии.

В указе объявлено, что польза от рыси, которая неуклонно душит хорьков, куниц и ласок, ловких вороватых зверьков, которых так ненавидит всякий владелец птичника, значительно превышает ущерб. Впрочем, всякому понятно, что заслуга самих зверей в монаршем благоволении невелика.

Благородный зверь служит подобием памятника и, нужно отметить, справляется со своей задачей гораздо лучше камня. Камень доносит до нас черты внешние. Зверь напоминает о чертах внутренних.

Впрочем, мир долгое время обходился без необходимости писать слова «Иберийская Рысь» с заглавных букв, пережил потоп, удостоился получения Завета, а населяющие его люди испытали все стороны человеческих судеб, то стелющихся по земле подобно праху, то возвышающихся над нею подобно шпилю собора. Не каждому поколению выпадает добрый жребий. Люди, населявшие славный город Севилью в те времена, о которых я веду речь, заметили, как память об исполинах былых времен затягивает тина суетной жизни. Это наполняло души грустью, а помыслы – грехами, ибо куда проще решить, что мир вокруг порочен и дурен, и уподобиться ему, чем чистить ржавый меч и ждать нового величия. Особенно если сам уже дождался, пусть не громкой, но славы, пусть не богатства, но благосостояния. Да всяк, у кого жена, ребенок, уютный дом и верные эскудо жалованья, выплачиваемого из городской казны, солдат разве наполовину. Впору сыновей учить главному занятию благородного человека. Одна беда – за пятнадцать лет брака любимая жена принесла дону Хорхе только одного ребенка. Девочку.

Вот она, красавица, торопится в присутствие, отцу обед несет. Позади, как и положено благородной девице, сопровождение. Тоже благородное: жена вассала не прислуга, ею не покомандуешь… Например, приказать оставить тяжеленные судки донье Руфине – не получается. «Вы – сеньорита де Теруан, ваш отец – сеньор моего мужа! Ваше дело распоряжаться, а не тяжести таскать», – и весь сказ. Другая бы смирилась, но Руфине вместе с чистой астурийской кровью досталось и северное упрямство, заодно с ростом и силой. Ей отцовский обед – пушинка, и не заметит, что на плечо что-то давит. Другое дело – мантилья. Защита от нескромных взглядов? Скорее способ затуманить собственные глаза! Кому надо, все равно будут пялиться. Вон, у фонтана, двое дворян… Кажется, еще и обсуждают. Неужели нет в Севилье иных тем, кроме дочери и обеда одного из восьми старших алькальдов?

На самом-то деле – тем, и правда, нет. Отгородившаяся от мира широченными плащами пара обсуждает торопящуюся мимо девушку, хотя по надменным позам можно подумать, что они хвалятся друг перед другом изобильностью фамильных владений.

– Дочь у дона Хорхе, – говорит один, – странная. В детстве видениями страдала, но, благодарение Господу, от напасти избавилась. И все-таки на месте ее отца я не экономил бы медяки на прислуге…

– Алькальд --">