Отто Гофман , Эдвин Хилл - На Диком Западе. Том 3

довольства, когда отворились ворота крепости и жители ее вышли навстречу приближавшимся переселенцам. Хозяева были тоже верхами и приветствовали гостей громким, радостным криком, на который последние отвечали громогласным «ура». В знак радости стреляли из ружей, бросали вверх фуражки, и переселенцы шумно кинулись вперед, чтобы пожать руки, протянутые дружески и гостеприимно.

В те времена в той стране всегда так принимали переселенцев: каждого вооруженного человека особенно ценили как подкрепление в случае нападения индейцев. Кроме того, переселенцы привозили с собою известия о далеких друзьях и о незабвенной родине; рассказы их слушались всеми с живейшим интересом.

Только один молодой человек не принимал участия в общей радости, хотя он по своему положению должен был бы более всех радоваться.

Это был предводитель отряда капитан Роланд Форрестер.

Он был избран на эту должность, несмотря на свою молодость, так как обладал большой военной опытностью, которую приобрел во время войны за освобождение штатов. Из двадцати трех лет своей жизни пять лет уже провел он в лагерях и битвах; трудности и лишения способствовали его преждевременному возмужанию. Наружность его могла назваться красивой, несмотря на серьезное, какое-то даже печальное выражение лица; он был высок ростом, строен и статен, а его уверенная и бодрая осанка позволяла с первого взгляда, несмотря на его зеленый охотничий костюм, определить, что он был солдатом — и, безусловно, храбрым и опытным воином. Он был еще лучше вооружен, чем его товарищи. На передней луке его седла висела пара пистолетов; к его поясу была прицеплена тяжелая сабля, и, кроме того, за плечами у него было превосходное ружье, обычный спутник переселенцев в диких странах. Великолепный конь его был силен и вынослив.

В то время как почти весь отряд бросился вперед, около предводителя осталось только три человека: два вооруженные негра-невольника верхами, следовавшие за своим господином в некотором отдалении и ведшие в поводу вьючных лошадей, и молодая очаровательная дама, взор которой с выражением самого теплого сочувствия не отрывался от мрачного лица ее спутника.

Она была так похожа на него, что в них без труда угадывались брат и сестра.

— Роланд, дорогой, — спросила Эдит Форрестер, кладя руку ему на плечо, — что печалит тебя? Почему ты не торопишься вместе с другими поздороваться с добрыми людьми, которые встречают нас так гостеприимно?

— Эдит, — возразил Роланд, — неужели ты думаешь, мне не больно при мысли, что я должен ввести тебя в низкую, убогую хижину, как вот та, которую ты видишь вон там невдалеке? Ведь лучшего дома нельзя построить для тебя в этой дикой стране.

— Да я и не требую лучшего! — прозвучал определенный ответ Эдит. — Ив таком доме надеюсь я быть так же счастлива, как в доме моего отца, если я буду с тобою и если ты будешь охранять меня.

При этих словах по лицу Роланда скользнуло выражение радости.

— Превосходно, — сказал он, — так я сделаю все, чтобы ты устроилась здесь по душе. Я молод и силен. С помощью нашего старого невольника Цезаря я раскорчую лес, вырубив гигантские деревья, и на том месте, где подымались к небу их гордые вершины, посею столько маиса и пшеницы, сколько нам необходимо для пропитания. Эх, если бы наш дядя был не так суров и не заставлял бы тебя искупать мою вину, сейчас тебе принадлежало бы превосходное имение со всеми удобствами и избытком роскоши. А теперь, по моей вине, ты вынуждена скитаться по лесам, как безродная. Меня удручает сознание, что я, я один виноват в твоих несчастьях.

— Ты ошибаешься, Роланд, — возразила Эдит. — Не может быть, чтобы наш дядя так сильно рассердился на столь незначительную провинность и вынудил меня скитаться по свету, лишив наследства. Время объяснит все; а пока я с радостью поживу с тобой и охотно разделю труды и лишения, которые ты так великодушно ради меня взвалил на свои плечи.

— Так может рассудить только моя благородная и добрая Эдит, — сказал повеселевший молодой человек. — Но посмотри! Кто это скачет к нам? Судя по его наружности и одежде, это командир форта, полковник Бруце, гроза индейцев.

Роланд еще не успел договорить, как к ним подскакал статный всадник, глядя почти с завистью на полную сил, мужественную фигуру незнакомца.

Полковник Бруце был лет пятидесяти, хотя на вид выглядел гораздо моложе и --">