Михаил Михайлович Пришвин - Путешествие в страну непуганых птиц и зверей

до устья. Как все прирученные животные, они не могли утратить свое доверие к человеку, и оттого этих любвеобильных зверушек каждый легко мог убить просто дубинкой.

Все кругом холодно говорили: одни, что бобры, конечно, убиты; другие, что они непременно живы и их надо искать. Ну и, конечно, искали с надеждой, искали и без надежды.

И, наконец, вблизи все было обыскано, оставалось только расширить район при помощи каноэ. Но каноэ находилось отсюда в сорока милях. Что же делать? Искать так искать! Пошли, и оттуда три дня плыли на каноэ обратно. Видели по пути место старого лагеря; там, на берегу реки, еще стояли шесты от палатки и рядом уцелел загон для бобров. Молча прошли мимо того места, где тогда бобры чуть-чуть не утонули вместе с печкой. Ночевали на берегу Темискауаты. И на следующий день возобновили свои поиски. И еще много дней ходили по окрестностям, почти не ели, спали беспокойно, бодрствовали в печали. Часто, когда доходил какой-нибудь слух, совершали длинное путешествие только для осмотра какой-нибудь шкуры: у Мак-Джинниса был обожженный нос и седые волосы; Мак-Джинти была черна, как смоль. И каждый раз радовались только тому, что шкуры были не от их бобров. Расспрашивали всяких странников, некоторых выслеживали, одного или двух даже и обыскивали. Мрачными и молчаливыми стали поиски. Ходили всегда вооруженные и нажили себе много врагов. Оживали, когда попадали хоть на какой-нибудь лыжный след, но скоро, проверив, опять приходили в уныние. В утомлении, в полуснах являлись полувидения, полупредчувствия, и это нереальное часто толкало к новым поискам. При таком исследовании мало что укрылось, – нашлись даже бобры, о существовании которых никто не подозревал.

Анахарео похудела, побледнела, у нее впали щеки, глаза приобрели напряженное выражение, как от голода. Однажды она сказала:

– Хотела бы я знать теперь, в чем же мы виноваты?

В другой раз:

– Пусть бы с нами случилось все что угодно, только не это.

И еще:

– Мы думали, что они будут всегда у нас.

И далее:

– Они любили нас.

Серая Сова и Анахарео все надеялись долго и после того, как потерялась всякая надежда. По ночам сидели во мраке около несчастного лагеря под вязами, ожидая, наблюдая, прислушиваясь, – не донесется ли столь памятный крик приветствия или топанье неуклюжих, с трэдом идущих ног. И все ждали и ждали существ, которых нет, которые не могут прийти. И ничего не было видно, кроме кольца обступающих деревьев, и ничего не было слышно, кроме журчания ручья. Мало-помалу деревья оделись, даже на старом бобровом доме выросла трава. Пруд высох и превратился в болото, и остался только ручей, медленно бегущий по его дну.

И, наконец, все кончилось, иссякли все родники надежды. Ничего не осталось от бобров, кроме пустого бочонка на берегу озера, и он тоже мало-помалу рассыпался на части и превратился в груду досок и ржавых обручей.

Приложения

1

Анималист – писатель или художник, изображающий животных.

(обратно)

2

Густав Эмар (1818–1883) – французский писатель, автор приключенческих романов.

(обратно)

3

Пржевальский H. M. (1839–1888) – знаменитый русский путешественник.

(обратно)

4

Оттава – столица Канады.

(обратно)

5

Мокасины – обувь из оленьей шкуры.

(обратно)

6

Траппер – охотник на пушного зверя в Северной Америке, пользующийся чаще всего западнями.

(обратно)

7

Спрингпуль – вид капкана.

(обратно)

8

Бобры! (франц.)

(обратно)

9

Семьдесят пять! (франц.)

(обратно)

10

Ну, конечно, сударь. Что еще? (франц.)

(обратно)

11

Сизиф – легендарный древнегреческий царь, осужденный богами вечно вкатывать на гору камень, который достигнув вершины, скатывался снова вниз. Сизифов труд – изнурительная и бесполезная работа.

(обратно)

12

«Кодак» – маленький ручной фотоаппарат.

(обратно)
--">