Кейт Андерсенн - Последний из медоваров

тоже больше нет. Я больше ни в жизни не назову этого человека отцом. Я затрясся, и волна перевернула мое беспомощное тело лицом вниз. Зачем жить?.. Зачем жить, когда никто этого не хочет?.. Пусть слезы смоет море. Навсегда.

* Фраох, "вересковый мед". Шотландский эль из особого сорта ячменного солода, в который добавляют цветы вереска, мирт и имбирь.

***

Примечания автора.

Дорогие читатели!

Жутко приятно, что вы тут.

Линии пастуха и маленького медовара навеяны песней Сесиль Корбель "Мэри" и балладой Роберта Льюиса Стивенсона "Вересковый мед" соответственно.

тексты этих баллад и остальной поэзии в дополнительных материалах к книге (в конце)



Насчет историчности баллады Стивенсона - мне так и не удалось составить четкое мнение. Вроде как и существует Галлоуэйское предание о "последнем из пиктов" (кстати, эта информация до меня дошла совсем недавно, а ведь половина книги уже написана и существует спокойненько почти под идентичным названием), и отец в той истории действительно остался жив. И вроде как Стивенсон просто его переложил на стихи.

Однако, с другой стороны, согласно накопанным мною историческим сведениям, пикты были сильными воинами, а не малютками (даже Римской империи в свое время противостояли), и вовсе скотты их не уничтожили.

Так что - понятно, что ничего не понятно.

Хотя то, что ноги у истории растут из Галлоуэя, нам очень пригодится.

В "Последнем из медоваров" баллада о вересковом меде являет собой песню, которую сложил менестрель, услыхавший об описанных в этой главе событиях. Приукрасил по-своему... и вышел Стивенсон:) предположительная эпоха действия книги - вторая половина 18 века.

Однако историческим данный роман не является. Это сказка.

Приятного чтения!

P.S. Буду рада, если будете делиться своими впечатлениями от прочтения :)

Музыкальный ряд к этой главе - Wallace Band "Вересковый мед" и Cecile Corbel "Mary" .

Глава 2

***

Пастух/Тэм

Мальчишка казался невероятно бледным, и губы его посинели. Жив ли он? На черных пушистых, как у ягненка, ресницах и слипшейся челке блестели капли воды, а прибой продолжал настойчиво вопрошать:

- Мэри, выйдешь за меня?

- Замолчи, - отмахнулся я от моря и был вынужден потереть мокрое плечо: волна швырнула о камень, когда я пытался вытащить несчастного парня на свет божий. Это чудо, что я успел. Как вообще мальчик мог продержаться на воде, невероятно. С утеса он упал мастерски связанный по рукам и ногам, точно сноп. Долго оставаться тут не стоит, пусть грот под утесом и прячет нас от лишних глаз.

Мэри, тебе бы понравилось здесь. Может быть, даже в нем какие-нибудь пираты спрятали сокровища века назад. Ты бы их нашла, стала богатой и не сгинула бы в море.

Возможно, ты так же лежала на прибрежном песке, и кто-то склонялся над тобой, спрашивая себя, жива ли эта девушка в черных шароварах и с желтой лентой в волосах. И прибой шептал: "Выйдешь за меня, Мэри?"

Я приложил ухо к груди утопленника. Там тихо билась жизнь. Жив! Я осторожно надавил ладонями на его хрупкую грудную клетку. Еще раз. Сильнее. Сложил худые ноги мальчика в коленях и прижал к его груди. Кто мог так жестоко поступить с ребятенком? Ему никак не больше двенадцати. Еще жить и жить.

- Выйдешь за меня? - снова лизнула волна берег, утягивая за собой обрезки веревок.

Ресницы паренька дрогнули. Я опустил его колени и растер холодную ладонь.

- Слышишь меня, малец? - спросил его неожиданно хриплым голосом. Надеюсь, не испугаю.

Мальчик закашлял водой и шевельнулся. Я поднял его осторожно, чтобы вода вышла. Он кашлял и кашлял, а потом открыл глаза. Из-под черной шапки волос на меня посмотрели глаза цвета грозового моря. Я вздохнул. Ты прислала мне привет, Мэри. Спасибо и на этом.

- Зачем? - это первое, что он спросил. - Зачем вы спасли меня? - в его голосе не прозвучало никакой благодарности. Скорее, ярость. Я не нашелся, что ответить. Я не умею говорить с детьми, Мэри. Да и с женщинами --">