Павел Владимирович Крашенинников - Время великих реформ. Золотой век российского государства и права

и сводящую роль управленца лишь к исполнению конкретных поручений монарха или вышестоящих чиновников, принято называть патримониальной, или восточной, поскольку она характерна прежде всего для деспотических режимов. Описанная выше европейская бюрократия, представляющая собой административную, отдельную от политической власть, которая хоть и составляет неотъемлемую часть государства, но не является его сутью, понятное дело, называется европейской.

Однако в русской литературе начиная со времен Сперанского для обозначения этого типа бюрократии используется прилагательное «ответственная». Еще в совсем недавние советские времена было широко распространено словосочетание «ответственный работник» (министерства, партийного органа и т. п.), обозначавшее лицо, облеченное некоторыми административными властными полномочиями вкупе со всеми причитающимися привилегиями: персональной машиной, служебной квартирой и спецраспределителем.

Появление профессиональных управленцев в России связывают с именем Петра Великого, который широко внедрил обучение всех необходимых для страны специалистов. До этого дворянские недоросли полагали себя уже готовыми военачальниками и чиновниками просто в силу своего происхождения. «Табель о рангах» вкупе с «Указом о единонаследии» стимулировали молодых непервородных дворян улучшать свои управленческие навыки в надежде выслужить не только дворянский титул, но и поместье с крестьянами. В результате российская бюрократия обрела ярко выраженный сословный характер. Вместе с тем она была сугубо патримониальной, что неизбежно вытекало из деспотического характера режима самодержавия.

Некоторое смягчение нравов во времена правления императриц Елизаветы и Екатерины II, а также определенное отчуждение дворянства от государственной службы никак не поколебали устои самодержавия. Оно не имело политических противников – групп населения, стремившихся изменить социально-политический строй. Даже крестьянские бунты и восстания происходили в рамках самодержавной парадигмы. Просвещенческие веяния, широко распространившиеся в обществе, а также явная архаичность и бессистемность актуального в то время законодательства постоянно побуждали императоров и императриц XVIII в. учреждать многочисленные комиссии по совершенствованию законодательства. Однако эти потуги каждый раз оказывались несостоятельными, поскольку правовые основы самодержавия были исчерпывающе изложены в Соборном уложении Алексея Михайловича, а о смене политического режима никто не смел и заикнуться. К тому же в России XVIII в. отсутствовали специалисты по составлению нормативных актов, и говорить о системе законодательства было невозможно. Законоведению (правоведению) никто не обучал, что приводило к подготовке нормативных актов, что называется, на злобу дня, без учета законодательной традиции и тем более без просчета ближайших последствий принимаемых законов.

В то же время структура российского общества постепенно менялась. Медленно, но верно росло городское население, мещане становились вторым по численности сословием после крестьянства. К тому же не всем, кто посвятил себя чиновничьей стезе, удавалось дослужиться до высоких чинов и стать дворянами, что порождало социальную группу т. н. разночинцев, из которых формировался образованный слой мещан в упоминавшемся выше идеологическом смысле этого слова. Среди них было много талантливых людей, хорошо понимавших, что в условиях патримониальной бюрократии их способности не будут востребованы, а карьера целиком зависит от благорасположения начальства, которое можно заслужить, только пресмыкаясь перед ним.

На излете правления Екатерины Великой появляются отдельные вольнодумцы, которые под влиянием идей Французской революции подняли флаг политической оппозиции самодержавию и заявили о недопустимости сохранения крепостного права.

Император Павел I предлагал целый ряд здравых идей по совершенствованию системы управления самодержавной империей, но был подвержен чувствам враждебности и неприязни по отношению к унижавшим его в бытность цесаревичем дворянам и потому периодически страдал приступами самодурства. Впрочем, его правление было слишком коротким для того, чтобы достичь каких-либо результатов.

При таких вот обстоятельствах Российская империя входила в XIX в., который стал для нее поистине --">