Александр Борисович Пушко - Капитан и Хранители Души

улюлюкая ему мальчишки. И внезапно Албор начал наполнятся знаниями, невесть как пришедшими к нему. И вот он уже знал всех и каждого кого он видел сейчас или когда-либо. Более того, он и был всеми и каждым, прожил с ними отведённое им время.

И когда это знание пришло, он оказался в невесомости, а прямо перед ним маленький шарик, не больше теннисного, но с такой мощной аурой, что волосы на руках встали как от электрического заряда. Албор протянул ладонь, и шарик привычно лёг в неё.

–Ну, здравствуй, Светоч жизни. Я искал тебя многие тысячи лет, произнёс, а точнее промыслила проекция человека, известного нам ранее как Албор, а теперь Душа.

–Он что, правда видит его, он с ним контактирует!? – воскликнул ошеломлённый Навигатор.

–Он не просто вошёл в контакт, они знали друг друга ещё до нашего существования – усмехнувшись, ответил прозревший Бог.

–И я по тебе скучал, Хранитель Душ! – ответил известный Первым, теперь уже видимо незаслуженно так называемыми, как Аккумулятор, Светоч жизни. Он переместился в известное нам измерение и, превратившись в маленькое светящееся облачко, влился в, уже остановившееся было, сердце Албора, разошёлся сначала по его крови, а затем и по крови всех Людей Земли, не Богов, но всего лишь людей.

Глава заключительная. Писатель.

Вопрос не в том, с кем я говорю, а в том, кто слушает (с).

Наши дни. Наша реальность. Почти… Вера Петровна Тимофеева была широко известным в узких кругах литераторов редактором. Тёплым апрельским утром она отложила в сторону распечатку полученного на мыло очередного произведения. Она по старинке распечатывала присланные рукописи, естественно не все, а те, что после пары прочитанных страниц в электронном виде хоть сколько-нибудь её заинтересовывали. Приложив душку очков к уголку рта, привычка с доредакторских ещё времён, она задумчиво посмотрела в окно.

Определённо прочитанное затронуло её. Она даже вспомнила деревню, где она гостила у бабушки в детстве. Церквушка там была в срубе и практически не отличалась от обычных домов. Это были застойные времена 80-х. Вспомнила она, как бабуля повела её туда в первый раз. Ей было немного страшно, тем более за церковью простиралось кладбище, с голубыми крашеными оградками и памятниками, уже еле видимыми за разросшейся растительностью. Мама как-то вскользь объясняла ей, что такое церковь, но во времена СССР, и мамы того поколения толком не знали, что да зачем. «Пережиток самодержавия». «Опиум для народа». И кто на самом деле Бог, Иисус Христос или тот из «Божественной комедии»? А потом узнавали с удивлением: « Как сын божий? Правда. То есть не он Бог? Ну, ясно, я как-то не вдавалась в историю религии, в основном всё как-то история КПСС».

Но зайдя с бабушкой в церковь, она словно окунулась в этот полузатенённый мирок, с резкими, но почему-то от этого не ставшими неприятными запахами. Кто-то что-то бубнил нараспев в уголке, лампадки выхватывали с изображений на потрескавшихся иконах чей-то понимающий и одобряющий взгляд. И она поняла, здесь есть любовь и покой. Она присела на грубо струганную скамью, пока бабушка пристраивала, запаливая принесённые с дома свечки, тонкие как карандаши, мягкие и податливые как пластилин.

Она не стала верующей ни тогда, ни после, когда все в едином порыве потянулись в храмы и начали истово молиться. Когда знакомые удивлённо начинали округлять глаза, как, вы своих не покрестили? Нет, ну мы своих у того самого батюшки. Вы что не знаете, кого он крестил? Да к нему, знаете, Кто приезжает за советом?!

Да, кто сейчас задумывается о Боге. Ставят всерьёз себе вопрос, а есть ли он на самом деле, и что я ему могу рассказать о своей жизни?

Отвлёкшись от этих мыслей, она, пробежав глазами по анкете, выцепила телефон 925-233-54-95. Автоматом отметила про себя – «Мегафоновский». Она всегда относилась к гуманитариям, впрочем, и редкий технарь или математик просчитал бы, что, набирая цифры на клавиатуре, она напечатала «Я бог землян».

Трубку на другом конце подняли моментально ещё до гудка. Вера даже чуть вздрогнула от неожиданности.

–Да, слушаю, – бодро ответил энергичный голос мужчины лет пятидесяти, может чуть старше.

–Алло, добрый день, вас беспокоят из редакции. Вы прислали рукопись на отбор.

–Да, да, слушаю вас, – опять без малейшей задержки ответил её собеседник. Было даже ощущение, что он опережал её мысли. Вера даже отодвинула трубку и посмотрела на неё, словно пытаясь увидеть человека на том --">