Александер Кент - Мичман Болито и «Мститель»

пришлось тянуться к одной из массивных окованных железом ручек — дверь распахнулась, и он увидел миссис Тримэйн, экономку, с сияющим от удовольствия лицом бросившуюся ему навстречу.

Она крепко обняла его, заставив нахлынуть воспоминания. От неё пахло свежим бельём, лавандой, кухней и копченым беконом. Ей было хорошо за шестьдесят пять, и она была такой же важной частью дома, как и фундамент под ним.

Миссис Тримэйн потрясла его как ребёнка, хотя он был на голову выше.

— О, юный господин Дик, что с вами случилось? — Она почти плакала. — Вы худой как тростинка, от вас ничего не осталось. Уж я постараюсь добавить мяса на ваши кости.

Только сейчас она увидела Дансера и неохотно отпустила Ричарда.

Болито ухмыльнулся, смущённый, но польщённый её заботой. В то время, когда он в двенадцать лет впервые отправился в море, все было гораздо хуже.

— Это мой друг, Мартин Дансер. Он остановится у нас.

Они дружно развернулись, когда на лестнице появилась мать Болито.

— Добро пожаловать.

Дансер смотрел на неё. Он много думал о Хэрриет Болито во время длинных вахт и редких минут покоя, проводимых в чреве корабля между палубами. Но в своих мыслях он не представлял её себе как женщину. Казалось, что она слишком молода, чтобы быть матерью Ричарда, слишком хрупка, чтобы её так часто оставляли в одиночестве в этом каменном доме недалеко от замка Пенденнис.

— Мама!

Болито подошёл к ней, и они надолго заключили друг друга в объятья. Дансер наблюдал за ними. Ричард, друг, которого он так хорошо знал, бесстрастное лицо и спокойные серые глаза которого обычно так удачно скрывали чувства, с чёрными как смоль волосами — в противоположность его собственным белокурым, — Ричард, который мог проявить эмоции лишь увидев смерть друга, но был храбр как лев во время боя, больше походил на её поклонника, чем на сына.

— Надолго вы? — спросила она у Дансера.

Это было сказано спокойно, но он почувствовал напряжение в её голосе.

Болито ответил за него.

— На четыре недели. Может быть подольше, если…

Она протянула руку к его волосам.

— Я поняла, Дик. Это слово «если». Должно быть его придумали моряки.

Она взяла их под руки и притянула к себе.

— Но ты проведёшь дома Рождество. И ты с другом. Это хорошо. Твой отец всё ещё в Индии. — Она вздохнула. — А Филисити замужем и вместе с полком мужа в Кентербери.

Болито повернулся и серьёзно посмотрел на неё. Он думал только о себе. О своем возвращении домой, своих заслугах. А ей приходилось со всем справляться самой, как это часто случалось с женщинами в семье Болито.

Его сестра, Филисити, которой сейчас было девятнадцать, была счастлива принять предложение молодого офицера из местного гарнизона. Пока Ричард был в плавании, она вышла замуж и уехала.

Болито верно догадался, что его брата Хью не будет дома. Он был на четыре года старше, как две капли воды похож на отца, и сейчас служил лейтенантом на фрегате.

— А Нэнси? С ней всё хорошо, мама? — неловко спросил он.

Её лицо озарилось, и она снова стала похожа на себя прежнюю.

— Конечно, Дик, но она сейчас уехала с визитом, несмотря на погоду.

Дансер почувствовал странное облегчение. Он слышал много хорошего о Нэнси, самой молодой в семье. Сейчас ей должно быть около шестнадцати, и она должна быть красива, если судить по её матери.

Болито увидел выражение лица друга и сказал:

— Что ж, хорошие новости.

Она посмотрела на них обоих и рассмеялась.

— Понимаю, о чём ты.

— Я покажу Мартину его комнату, мама.

Она кивнула, наблюдая, как они поднимаются по лестнице мимо глядящих на них с портретов давно умерших Болито.

— Когда почтальон сообщил, что «Горгона» в Плимуте, я поняла, что ты приедешь, Дик. Я бы никогда не простила капитана Корнвэя если бы он отказал мне в этом удовольствии.

Болито подумал о капитане, отстранённом, на удивление спокойном несмотря ни на какие опасности. Он бы никогда не подумал о нём как о дамском угоднике.

Дансер изучал один из портретов на углу лестницы.

— Мой дед Дэнзел, тихо пояснил Болито. — Он был с Вульфом в Квебеке. Великий старик, я считаю. Иногда я сомневаюсь, знал ли я его самого, или всеми своими воспоминаниями обязан рассказам отца.

Дансер усмехнулся.

— Похоже, он из породы энергичных людей. И контр-адмирал, не меньше!

Он последовал за Болито, слыша, как за окном завывает ветер. Всё это казалось странным после --">