Пьер Алексис де Понсон дю Террайль - Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

господин Бастиен доставил мне к этому случай, и я подцепил его!

- Все равно, -проговорил Бастиен с остатком неудовольствия, смягченного честною, добродушною улыбкой, -только такой старый болван, как я, и способен допустить обезоружить себя таким образом… Просто срам!

И Бастиен еще раз пожал руку сэра Вильямса.

Баронет подошел к графу де Кергац.

- Кажется, граф, -сказал он, -я очень похож на вашего брата, которого вы отыскиваете по всему свету?

- Поразительно похожи! -отвечал Арман задумчиво. - Только у Андреа были белокурые волосы…

- А у меня черные… мои отлично, выкрашены…

И сэр Вильямс прибавил:

- Однако, граф, если у вас осталось хоть малейшее сомнение, вы не откажите почтить меня своим приездом к завтраку на этих днях. Я могу показать вам, для удостоверения в подлинности документов, мое генеалогическое дерево.

- Милостивый государь…

Баронет принял откровенный вид и, обращаясь без различия к Арману, Бастиену и секундантам, сказал:

- Господа, вы вероятно были влюблены хоть один раз в жизни. Я же влюблен теперь. Честь встретиться с вами сегодня утром лишила меня удовольствия видеть мою любовницу вчера вечером, и я спешу наверстать потерянное время… Она живет в таинственном домике у опушки леса, и никто не должен входить туда. Я стерегу ее со зверской ревностью дракона. Вследствие этого, я нахожусь вынужденным оставить вас…

- Граф, -прибавил он, взглянув на Армана, -вы меня крайне обяжете, дав в своей коляске место моим друзьям, чтобы я мог один ехать в своем тильбюри. Я не ворочусь теперь в Париж.

Арман поклонился в знак согласия, и все отправились к своим экипажам.

Сэр Вильямс проворно вскочил в тильбюри и сказал Арману:

- Не правда ли, граф, храм счастья есть ничто иное, как дом, в котором живет любимая женщина?

- Может быть… - проговорил Арман, подумав о Жанне.

- А когда имеешь невесту, которую боготворишь, ее следует прятать от всех взоров…

Сэр Вильямс насмешливо захохотал, и сатанинская душа Андреа проглянула в этом смехе.

Арман вздрогнул; все подозрения снова зашевелились в его Душе.

- Если вы любите какую-нибудь женщину,-добавил сэр Вильямс,-советую вам беречь ее хорошенько…

Он хлестнул по лошади бичом и умчался быстрее молнии.

Теперь Арман побледнел, как смерть; он еще раз вспомнил о Жанне и ему сделалось страшно.

Сэр Вильямс говорил эти слова насмешливым голосом Андреа, и сатанинский хохот его отозвался в душе Армана, как погребальный звон…

…

Между тем сэр Вильямс летел, как стрела, по направлению к Буживалю, потом проехал единственную улицу деревни, миновал церковь и наконец остановился в долине, у решетки обширного поместья, обнесенного деревьями и стеною. В конце его виднелся красивый маленький замок новейшей архитектуры, а в противоположном ему направлении, в углу парка, возвышался домик, тот самый, куда за два дня перед тем Коляр увез Вишню под надзор Фипар. Но Коляр вошел туда через боковую дверь, а тильбюри сэра Вильямса въехал через главные ворота решетки.

В то же время баронет увидел на песке недавние следы кареты.

- Хорошо! -сказал он со вздохом удовольствия, -дело сделано… Жанна у меня!

Тильбюри остановился у крыльца, где Коляр спокойно курил сигару.

- Ну, что? -поспешно спросил баронет, бросая ему вожжи.

- Пташка спит, -отвечал Коляр.

- Здесь? -проговорил Вильямс с беспокойством.

- Разумеется, капитан.

- В котором часу приняла она усыпительное?

- В десять часов вечера.

Вильямс посмотрел на часы.

- Теперь восемь утра, -сказал он, -она проспит еще два часа…

Баронет поднялся вслед за Коляром на лестницу и прошел через гостиную в ту самую спальню, где, как мы видели, Жанна проснулась потом в изумлении.

Когда Вильямс вошел, молодая девушка все еще спала, растянувшись. на диване.

Баронет остановился перед ней и принялся ее рассматривать.

- Право, -прошептал он, -девочка очень хороша. Я ее никогда не видел и поздравляю с таким выбором Армана. У него очень хороший вкус.

Потом, внезапно нахмурив брови, он спросил Коляра:

- Не соблазнился ли ты… как-нибудь?..

- Право нет, -ответил Коляр, -она хорошенькая, это правда, да только уж очень бледна, а я люблю румяных…

- О! -сказал Вильямс спокойно, -я простил бы тебе… У меня нет предрассудков… per Вассо! Как говорил мой покойный, достопочтенный родитель.

- Что ты сделал со старухой? -прибавил он.

- Положил ее на кровать, всунув ей в руку известное вам письмо, в котором наш бывший клерк --">