Анатолий Анатольевич Махавкин - Благодать

ризничий посмотрел в окно, за которым серые тучи уверенно оберегали непорочность небес, — Почему я всё время вспоминаю этого несчастного мальчугана? Неужели нет никакой возможности преодолеть мор? Или это — настоящий гнев Божий, наказание за наши грехи?

— В этом случае остаётся лишь молиться, — сумрачно отозвался отец Леонид.

— Истинно, — кивнул отец Вильгельм, — И думаю, посылка из Рима станет в этом очень важным подспорьем.

— Когда прибудут святые мощи?

— Сегодня, может завтра, — отец Вильгельм пожал плечами, — Путь неблизкий, а дороги в наше время просто кишат заблудшими овцами.

Ночью ризничий сал крайне беспокойно. И если до первой заутрени он просто ворочался с бака на бок, то и дело поднимаясь, чтобы выпить глоток-другой воды, то после хвалебного гимна пришли настоящие кошмары.

Отцу Вильгельму чудилось, что он вновь стоит у ворот монастыря и видит, как из-за горизонта поднимается волна адского пламени. Маленький мальчик испуганно оглядывался подступающий огонь, а монах пытался открыть тяжёлую створку, чтобы пустить несчастного внутрь. Последний раз полыхнуло и мальчуган исчез.

Отец Вильгельм проснулся. Его лоб покрывала липкая плёнка, а ночная рубашка пропиталась потом насквозь. Сновидения настолько вывели ризничего из внутреннего равновесия, что начав читать молитву, он дважды сбился. Кроме того, очень раздражало оживлённое многоголосье за окнами. Давно ризничий не слышал, чтобы монашеская братия вела себя так шумно. Похоже, что-то случилось.

Так и оказалось. Ещё не прозвенели колокола, извещая о второй заутрене, а почти все обитатели аббатства оказались на ногах. Отец видел и монахов, и солдат крошечного гарнизона, и жителей окрестных селений, спасающихся от смертоносного мора за стенами обители. Все они, по большей части, толпились перед входом в церковь, точно рвались внутрь.

Первым, с кем ризничему удалось поговорить, оказался отец Константин. Повар деловито обгрызал жареную ножку каплуна и задумчиво посматривал на стайку мирянских девушек. Ходили слухи о неких, недостойных, похождениях монаха, но прямых доказательств не имелось.

— Такое ощущение, — сказал отец Вильгельм, после того, как они обменялись приветствием, — будто что-то произошло.

— Так и есть, — отец Константин спрятал обглоданную кость под сутану, — Ты не в курсе? Ночью прибыл посланник и привёз святую реликвию.

Ризничий изумлённо уставился на него.

— Почему же меня не разбудили? Надеюсь, посланнику оказали достойный приём?

Отец Константин почесал приплюснутый нос, потом провёл ладонью по тонзуре.

— Странное дело, — сказал он, наконец, — Откровенно говоря, настоятель был в такой ярости, что намеревался лично выпороть нашего привратника. Только радость от прибытия реликвии остановила сие праведное дело.

— Та что случилось?

— Идиот опять оставил ключ солдатне и завалился спать. Спустя пару часов после заутрени прибыл посланник. Никто из придурков, стоявших у ворот, не догадался позвать хотя бы лейтенанта. Они просто приняли груз и поставили его в привратницкой.

— А посланник?

— Тотчас уехал. Кстати, его никто и не видел. Солдаты говорят, что с ними имел дело возница. Он сам подтащил ящик к воротам, после чего сказал, что у них срочные дела и укатил.

— Странные дела…Возможно, он опасался заразы?

— Всё может быть. Так или иначе, но ларец с мощами перенесли в церковь. Настоятель считает, что каждый должен прикоснуться к святой реликвии, дабы избавиться от малейших пятен зла, — отец Константин хлопнул себя по лбу, — Совсем вылетело из головы! Я же ещё собирался посмотреть, как там дела у моих олухов. Сегодня они ведут себя словно сонные мухи.

Отец настоятель действительно казался то ли разгневанным, то ли уставшим, донельзя. В его кабинете, кроме самого хозяина оказались ещё регент и милостынщик. Все они рассеянно ответили на приветствие ризничего и вернулись к обсуждению припасов монастыря. Обсуждение шло вяло, то и дело сбиваясь на прибывшую святыню. В конце концов ризничий, испытывавший сильный зуд нетерпения, испросил разрешение уйти.

Ларец с мощами разместили в наосе, ровно посредине между амвонами. По обе стороны продолговатого деревянного ящика стояли на коленях послушники и вроде бы читали молитвы. По крайней мере, их губы шевелились. Кроме молодых монахов возле реликвии ризничий увидел отца Леонида. Тот задумчиво --">