Патрик О`Брайан - Каперский патент

Настолько удачливого, что его полное прозвище было «Счастливчик Джек» Обри. Новость о том, что его любимый фрегат, замечательный ходок в хороших руках, выйдет в море с каперским патентом и под командованием самого Обри, заставила моряков сбиться в кучу, предлагая свои услуги. Он мог позволить себе привередничать, чего никогда не случалось на флоте в военное время. До полного комплекта сейчас не хватало только трех человек.

Среди рядовых матросов и старшин оказалось немало старых «сюрпризовцев», оказавшихся в отставке после списания фрегата. С тех пор они умудрялись избегать насильственной вербовки, хотя Обри обоснованно подозревал некоторых в дезертирстве с флота, иногда с попустительства близких друзей (например, Хиниджа Дандаса), под чьим началом они служили. И конечно здесь собрались те, кто никогда его не покидал — стюард, старшина шлюпки и некоторые другие.

Кое-какие незнакомые матросы перебрались с купцов, но большинство — контрабандисты и приватиры. Первоклассные моряки — крепкие, независимые, не слишком привычные к дисциплине, а тем более к ее показным церемониальным формам (хотя почти все хоть раз, да попадали под вербовку), но все полны энергии и готовы служить под командованием уважаемого капитана.

В этом отношении Джек Обри (с точки зрения моряков-приватиров) внушал гораздо больше уважения, чем мог бы предположить. Он похудел, но все еще оставался необычно высоким и широкоплечим. Его живое, радостное лицо постарело, проступили скулы; вечно в морщинах и мрачное, с оттенком скрытого ожесточения. Любой, кому не чужда грубая морская жизнь, сразу бы сказал — с таким человеком шутить не стоит, выведешь из себя, и ответный удар последует без предупреждения, и к черту последствия. Опасное лицо, потому что терять ему явно нечего.

«Сюрприз» оказался укомплектован, быть может, самым профессиональным экипажем среди кораблей своих размеров. Это могло бы наполнить сердце капитана радостью. И правда, когда Джек задумался над этим фактом, он принес немного совестливого удовольствия и тех крох радости, на которые хватало капитана.

Можно сказать, что Джек Обри запечатал свое сердце, чтобы пережить несчастья и не разбить его. Но в итоге он стал евнухом во всем, что касалось эмоций.

Простое объяснение. Но вот в былые времена капитан Обри, как и его герой Нельсон и многие современники, иногда давал волю слезам. Он плакал от радости на топе мачты своего первого корабля. Слезы иногда смачивали нижнюю часть скрипки, когда он играл особенно трогательные пассажи. Мучили его и жестокие рыдания на похоронах соплавателей, на суше и на море. Но сейчас он не ронял ни слезинки.

С Софией и детьми он расстался в Эшгроу с комком в горле, что сделало его прощание болезненно суровым и бесчувственным. И если на то пошло, скрипка лежала без дела в чехле из вощеной ткани с тех пор, как он поднялся на борт.

— Вот три лучших матроса, сэр, с вашего позволения, — доложил мистер Пуллингс, снимая шляпу. — Харви, Фишер и Уитакер.

Они отдали честь — три двоюродных брата с похожими длинноносыми, обветренными, знающими лицами. Контрабандисты, отличные моряки — другие бы и не прошли короткий, но чрезвычайно суровый экзамен. Посмотрев на них с умеренным удовлетворением, Обри произнес:

— Харви, Фишер и Уитакер, рад видеть вас на борту. Но вы понимаете, что еще предстоит получить одобрение хирурга?

Он снова взглянул на берег, но лодки хирурга не увидел.

— И вы понимаете условия оплаты, долей в призах, дисциплины и наказаний?

— Понимаем, сэр. Шлюпочный старшина нам их зачитал.

— Отлично. Можете поднять рундуки на борт.

Обри продолжил уверенное хождение взад-вперед, повторяя «Харви, Фишер и Уитакер». Обязанность капитана — знать, как зовут его матросов, и хоть немного их историю. До того с этим не возникало трудностей даже на линейном корабле с шестью-семью сотнями душ на борту.

Конечно же он знал всех своих «сюрпризовцев», соплавателей не только в последнем дальнем походе в Тихий океан, но и много лет до того. А вот новые люди постыдно выпадали из памяти. Даже офицеров приходилось вспоминать с трудом.

Конечно же не Тома Пуллингса — некогда мичмана у Обри, а теперь коммандера королевского флота на половинном жаловании, с незапятнанной репутацией, но без малейшей надежды на командование. Он, в бессрочном отпуске со службы, принял обязанности первого помощника. Помнил Джек и второго, и --">