произошло! Время, люди и сам город вмешались в ход судьбы и изменили ее предначертания.

Сотни свидетелей приезжали в Саратов со всех концов России и даже из-за рубежа, чтобы выступить в защиту Эдуарда; сотни журналистов по всему миру освещали этот процесс; губернатор Саратова Дмитрий Аяцков публично заявил (тогда такое было в России еще возможно!), что он не допустит, чтобы Саратов стал «символом тюрьмы и смерти писателя» Лимонова, «которому кто-то пытается залить в горло свинец»; и суд под председательством Владимира Матросова в итоге оправдал Лимонова по обвинению в терроризме, созданиии незаконных вооруженных формирований и в призывах к свержению государственного строя в России, а также вынес в адрес Генерального прокурора РФ и Директора ФСБ частное определение, указав на плохую работу их подчиненных и нарушение ими законов в ходе следствия!

Надеюсь, свою лепту во все это внес и я. Согласно предначертаниям судьбы.

Это если, конечно, верить в мистику, в лимоновские озарения или в Божий промысел.

Книги из тюрьмы

Находясь в заключении с 2001 по 2003 год, Эдуард Лимонов написал семь книг так называемого «тюремного цикла». Практически в каждой из них он прямо или косвенно касался тюремной жизни, рассказывая о своем деле и тех людях, с кем ему довелось познакомиться за решеткой.

Восьмую книгу из этого цикла — «Торжество метафизики» — о пребывании в ИТК-13 («красной», образцово-показательной зоне общего режима) под городом Энгельсом Саратовской области (которая совсем недавно неожиданно «прославилась» на всю страну жестоким обращением с заключенными) Лимонов написал, уже выйдя на свободу.

Но семь предыдущих книг были написаны им именно в тюрьмах и изданы еще тогда, когда он находился в заключении.

В Следственном изоляторе ФСБ России «Лефортово» (именуемом Лимоновым «Лефортовским замком») он написал шесть из них — «Моя политическая биография», «Священные монстры», «Книга воды», «В плену у мертвецов», «Другая Россия» и «Контрольный выстрел».

Книга «По тюрьмам» была написана Лимоновым уже в Саратове — в знаменитом третьем корпусе («третьяке») Саратовской тюрьмы («Саратовского централа»), где содержатся наиболее опасные преступники и где сидел и умер видный советский ученый-генетик Николай Вавилов.

Впрочем, и в Лефортовском замке, и в Саратовском централе за последние двести лет пересидело и погибло очень много известных людей…

К счастью, Лимонов остался жив и даже увековечил в книгах эти места своего пребывания.

В Лефортово в 2001 году он получил разрешение от начальника тюрьмы заниматься литературной работой в соседней пустой камере, где бы ему никто не мешал. Зрение у Лимонова неважное, поэтому начальник (таких начальников уж нет! да и СИЗО «Лефортово» теперь не является изолятором ФСБ, а принадлежит Минюсту) распорядился поставить ему туда настольную лампу. Такую, с зеленым плафоном, какими пользовались, наверное, еще следователи НКВД. И Лимонов времени не терял, писал. Тем более что на этапе предварительного следствия он отказался давать показания и потому допросами и очными ставками его никто в Лефортово не донимал.

И как результат — шесть книг, множество статей для различных газет и журналов, включая открытые обращения к общественности и к Путину.

Я защищал Лимонова. И в тот период часто встречался с адвокатом Генрихом Падвой, который приезжал в Лефортово для свиданий со своим подзащитным Анатолием Быковым — депутатом и авторитетным предпринимателем из Красноярска, героем одной из предыдущих книг Лимонова. И вот однажды после очередной опубликованной в СМИ статьи Эдуарда или выхода в свет его новой «тюремной» книги Падва воскликнул:

— Сергей, зачем же вы так рискуете?! Ведь если вас здесь поймают с текстами Лимонова, то проблемы будут очень серьезные.

Умудренный опытом мэтр понимал, что сами по себе статьи и рукописи книг Лимонова в редакции и в издательства из тюрьмы попасть не могут. Тут почта работает только в одном направлении — в тюрьму. Да и то все письма и посылки тщательно проверяются. Тем более в Лефортово — в тюрьме ФСБ! И вряд ли следователи, понимал Падва, разрешили обвиняемому в терроризме лидеру НБП спокойно пересылать на волю свои творения.

— А что делать? — развел руками я. — Он пишет, просит опубликовать. Да и деньги ему нужны. В партии-то денег нет. Потому вся надежда на книги. А скажешь следователю --">