Юрий Захарович Иванов-Милюхин - Казачий дух (СИ)

идти на прорыв. — Тогда надо поспешить, иначе на пса мы тут оказались…

Пулемет тоже оказался раскаленным до красна, пока санитары возились с бойцом, получившим ранение в бок, Захар несколько раз с трудом передергивал затвор. Патроны застревали в момент их подачи в ствол, что приводило к заклиниванию всех механизмов. Он подхватил флягу, валявшуюся неподалеку, и вылил на ствольную коробку оставшуюся в ней воду. Облачко белого пара взорвалось на поверхности металла и растаяло на фоне выцветшего неба. Захар выглянул из-за дерева, затем прижал пулемет к плечу и потянул на себя спусковой крючок. Отдача едва не отбросила его от оружия, но он еще сильнее вмялся в выпуклость в основании приклада. Рядом строчил из автомата Петер, к нему все-таки пристроились со своими пистолетами Анна с Софьей. Вид у всех троих был сосредоточенным и немного растерянным. Они, наверное, не могли привыкнуть к тому, что приходится убивать людей. Пусть их не видно и неизвестно, куда попадут пули, выпущенные из их оружия, но сама мысль об этом не давала им сосредоточиться и взять правильный прицел. Так-же чувствовал себя и Захар. Из этого можно было сделать только один вывод, что ярость к врагам, владевшая их предками, не передавалась по наследству, она уступала место обыкновенному человеческому добру и всепрощению. Значит прав был их прапрадед Дарган Дарганов, когда однажды сказал, что войной мира не завоюешь, как пытались это сделать Александр Македонский, царь Македонии, Тимур Хромой, эмир Самаркандский, или Наполеон Первый, император Французской республики. Взять его можно только лишь праведным словом, как совершил это Иисус Христос из Назарета. Неожиданно яростная стрельба из всех окон дома разом прекратилась, десантники некоторое время по инерции продолжали поливать огнем проемы, пока командир не сделал отмашку рукой. И наступила непривычная тишина. Захар заметил, как к майору вместе с капитаном морской пехоты начала подтягиваться госпожа Натали Трепоф, она занимала позицию недалеко от обоих. Он тоже решил подползти поближе, его тянуло к этим двум профессиональным военным, от которых словно исходила родственная энергия. За ним поспешили остальные недавние узники, осознавая, что кроме командира десанта удерживать их на одном месте больше некому. Когда все четверо приблизились к посту, они услышали разговор, который вели между собой майор с капитаном:

— Обманул нас Басай, — с досадой чертыхнулся десантник. — Ушел из своего змеиного гнезда, как пить дать, ушел. И остальных увел за собой, кто из них остался живой.

— Ты думаешь, что из дома есть потайной лаз? — с сомнением протянул морпех. — Тут же сплошной камень, его не то что ломом, тротилом не возьмешь.

— А природные разломы со складками? Их здесь полно, даже под нами. Вполне возможно, что за сараем, который стоит на краю двора, имеется спуск на дно ущелья. Или даже дорога вокруг вершины этой горы.

— А до сарая боевики пробили подземный ход?

К разговору подключилась госпожа Трепоф, она давно уже стала среди десантников своей за агрессивность и жажду мести. Но морпех не переставал бросать на нее косые взгляды, он верил в приметы, а она оказалась с ним словно в одной шлюпке.

— Во Франции все рыцарские замки имели потайные ходы, — с пристрастием взялась она за пояснения. — А если вспомнить роман Дюма-отца граф Монте-Кристо…

— Послушайте, сударыня, здесь не Франция, а на дворе не рыцарские времена, — не выдержал капитан вмешательства женщины в дела военных. — Кстати, вас сюда никто не приглашал.

— Да пусть себе лопочет, у нее свой зуб на боевиков, — покривился майор. Он приподнялся над бугорком, за которым находился, и громко констатировал. — Господа-товарищи, нам можно смело вставать и шагать к дому в полный рост.

— Тогда чего мы ждем! — подскочил с земли морской пехотинец. — Глядишь, еще успеем хвост этой гадюке прищемить. Пехота, вперед!

Десантники вслед за командирами побежали к строению, держа оружие наготове. За ними поднялись из укрытий недавние узники, которых снова оттеснил назад майор. Но дом был пуст, как и было предположено, в пятистенке, срубленном из сибирской лиственницы, на полу валялись только трупы боевиков, полузасыпанные стрелянными гильзами. Воздух в комнатах был пропитан запахом сгоревшего пороха, кругом царил погром, от рухнувших переборок некуда было ступить ногой.

— Здесь должен быть люк в подвал, — Захар --">