Александр Овчаренко - Криминальный пасьянс

так что давайте, спрашивайте!

– Нам известно, что в течение последних шести месяцев Вы стали предпринимать действия, которые не были связаны ни с вашими заданиями по службе, ни с распоряжениями Хозяина. Вы стали вести свою игру. В чём причина? Вас перевербовали? Если да, то кто именно и с какой целью? Если нет, то следует ли из этого, что все Ваши действия – результат личной инициативы?

– Никто меня не вербовал. Просто мне всё надоело до чёртиков, вот я и решил поработать на себя самого, а потом свалить за «бугор» и спокойно встретить сытую старость.

– То есть гражданина Веригова Вы убили из корыстных целей?

– Кого?

– Веригова Виктора Николаевича, по кличке «Вирус».

– А-а, этого! Нет, Вируса я убрал как нежелательного свидетеля.

– На антиквара Кошеля Вы вышли через Веригова?

– На антиквара меня навёл Вирус. Вот антиквара я убил, как Вы говорите, из корыстных побуждений.

– В чём заключался Ваш интерес?

– Вирус расшифровал старинный манускрипт, где, по его предположению указан банковский код. Он считал, что в одном из банков Лихтенштейна хранится часть золотого запаса семьи последнего российского Императора.

– Это действительно так?

– Не уверен. Скорее это лишь предположение.

– Но Вы планировали предпринять какие-то шаги, чтобы завладеть этим богатством?

– Планировал, но какие именно, не придумал. Не успел. Для начала необходимо установить, в каком именно банке находится счёт, и существует ли он реально, или только в воспалённом сознании Вируса.

– Как Вам стало известно о старинном манускрипте и о результатах дешифровки?

– Ну, это просто. Вирус был у меня на связи, вернее, не у меня, а у моего коллеги. После того, как его куратор убыл в длительную командировку на Северный Кавказ, Викария передали мне.

– Викария?

– Да, Викария, это оперативный псевдоним Веригова. Это было его первое для меня сообщение, которое я, естественно, уничтожил. О существовании подлинника документа и результатах расшифровки знали только Вирус и антиквар. Антиквара я убрал на следующий день, после того, как разобрался с Вирусом.

– Плохо сработали, – перебил его Отличник. – Вас запомнила свидетельница, проживающая в квартире на первом этаже, и благодаря её показаниям создан композиционный портрет убийцы – Ваш портрет!

– Возможно. Теперь это неважно.

– Для Вас – да, а для общего дела это серьёзный «прокол». Кроме этого, что Вы можете показать по работе со своими подопечными Ллойдом и Маркусом?

– А-а, эти два прибалтийца! Ну, это совсем другая история. Полгода назад я был временно прикомандирован к группе, занимавшейся незаконным оборотом драгметаллов. В Москве стало регулярно появляться золото, химический состав которого был отличен от контрольных образцов, взятых нами со всех известных приисков. Курьера вычислили по анонимному сообщению. Видимо, кто-кто сдал конкурента. К сожалению, а может, к счастью, при задержании курьера вышла накладка: он умудрился сбежать, но у меня остались его анкетные данные и адрес постоянного проживания. Мои люди поработали с грузчиками и таксистами, стоящими на привокзальной площади, и установили, что курьера всегда встречали двое мужчин на «Жигулях» с московскими номерами и тонированными стёклами. Их вычислили – это были два бывших карточных шулера, которые почему-то резко сменили «масть» и занялись контрабандой золота. За ними установили слежку, но два месяца наблюдений ничего не дали, и слежку пришлось снять. Дальнейший ход операции мне неизвестен, так как меня отозвали и поручили поиск законспирированных агентов в центральном аппарате ФСБ.

– Операция «Открытая книга»? – уточнил Отличник.

– Хм, Вам даже это известно!

– Что было дальше?

– Дальше я встретил Ллойда и Маркуса, возможно, это их не настоящие имена, но они представились мне именно так.

– При каких обстоятельствах Вы познакомились с этими наёмниками?

– Я встретил их в Днепропетровске, в одном из баров. Они только что вернулись из Чечни, где воевали в отряде Бараева.

– Это они Вам прямо в баре выложили?

– Не сразу, но рассказали всё! Дармовая водка развязывает языки не хуже опытного следователя. Через три дня беспробудной пьянки я им был роднее мамы. На третий день после лёгкого опохмела я предложил им работу с риском и хорошие деньги в придачу. Они не долго думали, можно сказать, согласились сразу. С наёмниками иметь дело хорошо: им не знакомы нравственные терзания и --">