Джордж Макдональд Фрейзер - Флэшмен в Большой игре

супругой и маленьким Гавви (первым плодом нашего союза, бездонным водохлестом-семилеткой) в хорошеньком домике на Беркли-сквер, который, благодаря наследству Элспет, мы очень мило обставили. При случае я заскакивал в гости к конногвардейцам, где возглавлял клуб любителей веселой жизни и время от времени развлекался со шлюхами направо и налево, чтобы немного разнообразить свою личную жизнь с моей любимой, но безмозглой красоткой. При этом весь Лондон боготворил меня как героя — ведь это я участвовал в настоящем Армаггедоне и сражался за Бога и Отечество (как предполагалось). К тому же еще просочилось достаточно много лестных для меня слухов о моих личных исключительно важных и секретных подвигах в Средней Азии (от результатов которых правительство вынуждено было отказаться из-за наших деликатных мирных переговоров с Россией) для того, чтобы все решили, что Флэши снова превзошел сам себя. Так, в стране, охваченной патриотической лихорадкой чествования возвратившихся героев, я оказался на вершине популярности и восхищения — поговаривали даже, что я получу один из этих новомодных Крестов Виктории (оно того стоило), но мне кажется, что Эйри и Кардиган — эти завистливые ублюдки — разделили награды между собой.

Полагаю, что Эйри, который был начальником штаба Раглана в Крыму, так и не забыл про мой маленький недосмотр под Альмой. Помнится, кузену королевы — юному сластолюбцу Вилли снесло голову как раз тогда, когда он находился под моим присмотром. А Кардиган в свою очередь возненавидел меня из-за того, что я возник из шкафа подобно пьяному привидению — в самый раз, чтобы помешать ему оседлать мою дорогую Элспет (как вы помните, супружескую верность она соблюдала не лучше меня). С тех пор как мы вернулись домой из-под Балаклавы, я не предоставил ему ни малейшего повода испытывать ко мне хоть какую-то симпатию.

Понимаете, в то лето вокруг Кардигана то и дело слышались злобные сплетни насчет его вины в разгроме Легкой бригады — не столько насчет ошибочности его распоряжений (что было спорно, если вас интересует мое мнение), сколько насчет его личного поведения под жерлами пушек. Да, он возглавлял атаку, а я был неподалеку на своей обезумевшей лошади, пуская ветры со страха, но после того как мы ворвались на батарею, он едва ли задержался на пару минут, чтобы обменяться парой-другой ударов с русскими канонирами, как тут же развернулся в обратный путь — домой, подальше от опасности. «Не слишком хороший стиль для командира», — говорил я, хотя сам в то же время прятался под пушкой. Не то, чтобы я мог предположить, что он боялся — у нашего славного лорда Ну-ну просто не хватило бы мозгов, чтобы испугаться по-настоящему. Но он начал отступление даже без необходимой паузы, чтобы обозначить победу, а поскольку у него хватало врагов, готовых поверить в худшее, слухи поползли вовсю. Были гневные письма в прессе и даже судебный процесс, а поскольку я побывал в самой гуще битвы, то понятно, что меня об этом расспрашивали. [I*]^[10]

Именно Джордж Пэджет, тот самый, что командовал Четвертым легким драгунским в этой атаке, и задал мне этот вопрос просто в лоб, прямо в комнате для игры в карты в клубе «Уйатс» (понятия не имею, как я туда попал — наверное, пригласил кто) в присутствии целой толпы людей, большинство из которых составляли гражданские, но, помнится, там же были Споттсвуд и старина Скарлетт из Тяжелой бригады.

— Ты был рядом с Кардиганом, — произнес Пэджет, — а потом раньше всех — на русской батарее. Господь — свидетель, он не принадлежит к числу моих близких друзей, но все эти разговоры начинают бросать на него тень. Так видел ты его на батарее или нет?

Конечно, я видел его там, но никогда бы в этом не признался — я был далек от того, чтобы спасать репутацию его лордовской светлости, если существовала хоть малейшая возможность ее утопить. Так что я только буркнул небрежно: «Не спрашивай меня, Джордж, я был слишком занят — искал для тебя сигары» — что вызвало взрыв смеха.

— Несмешно, Флэш, — мрачно промолвил он и снова спросил с присущим ему тактом: — Так смылся Кардиган или нет?

В одном-двух местах поднялся возмущенный ропот, а я сосредоточенно перетасовал колоду и, нахмурившись, размышлял. Существует множество способов похоронить репутацию честного человека и я хотел выбрать для лорда Кардигана наилучший. Я напустил на себя озабоченный вид, затем что-то неразборчиво прорычал и, швырнув колоду на --">