Ольга Евгеньевна Панова - Нина

– В мешок ее, – прошептала надзирательница и бросила ее на пол. – Сейчас же!

– Нет, не надо в мешок, умоляю.

– Я не повторяю дважды!

В столовую вбежал рослый мужчина в халате. Одним рывком он схватил ее и скрутил руки веревкой. Одна из нянечек принесла холщовый мешок, который тотчас надела на голову больной. Ловким движением погрузила женщину в ткань и завязала у ног.

Послышалось тяжелое дыхание сквозь плотную ткань. Лица несчастной не было видно, но было ясно, что она рыдает и пытается успокоиться. Через несколько минут она, наконец, размеренно задышала.

– Так-то лучше, – надзирательница окинула всех присутствующих внимательным взглядом. – Живо по своим местам, и чтоб ни звука!

Нянечки поспешили рассадить больных на широкие лавки у столов. Мужчина в халате кивнул в сторону мешка:

– Что с этой делать?

– Ничего, пусть пока посидит, успокоится. Если нет, привяжите к смирительной кровати. Я не собираюсь ни с кем нянчиться.

Он кивнул и направился в сторону коридора. Нина проследила за ним взглядом. Видеть подобное обращение с больными было для нее привычным делом. Однако до сих пор она не могла привыкнуть к этому. Как ни пыталась.

Зачерпнув поварешкой кашу, верней нечто напоминающее кашу, она быстро наполнила последнюю миску и протянула ее одной из воспитательниц, которая только что вошла. Та еле слышно прошептала, не привлекая излишнего внимания:

– Нина, тебя Павел Кириллович к себе зовет. Попросил передать, чтобы по возможности выглядела лучшим образом.

Девушка кивнула и поспешила в коридор. Выглядеть получше – значило выглядеть аккуратней и без синяков на лице. Если подобное случалось, больным следовало их скрывать под марлевыми масками.

Нина лишь пригладила белокурые волосы, которые часто торчали во все стороны. Затем быстро оглядела свой халат и направилась к черной двери в конце коридора.

Если сам управляющий долгауза ее зовет, значит, есть серьезный повод. Какой именно, она не знала, ведь в последние месяцы она вела себя абсолютно спокойно. Никаких дрязг и ругани с докторами. Она вообще была очень миролюбивым человеком.

Теряясь в догадках, Нина робко постучала в дверь. На приглашение войти она повернула ручку и осторожно вошла внутрь.

У высокого окна, за широким столом сидел Павел Кириллович и изучал какие-то бумаги. Напротив него в кресле сидел незнакомый мужчина. На вид примерно лет сорока пяти. С легкой сединой у висков, с гладковыбритым лицом и тяжелым взглядом. Незнакомец был одет очень дорого и со вкусом. Белоснежная сорочка, черный сюртук, а сверху плащ с серебряной вышивкой.

– Присядь, пожалуйста, – управляющий кивнул на второе кресло у стены. – Нам нужно поговорить.

Девушка прикрыла за собой дверь и послушно выполнила просьбу. Все это время незнакомец наблюдал за ней. От его колючего взгляда ей было не по себе.

Тем временем, Павел Кириллович отложил бумаги в сторону, скрестил пальцы и, наконец, посмотрел на нее.

– Чуть больше года назад тебя привезли к нам сюда, в долгауз. Это было поздней ночью. Двое незнакомцев просто оставили тебя на пороге этого дома. Никаких вещей и документов. Только письмо, в котором говорилось, что твое имя Нина, и ты нуждаешься в помощи наших докторов. Такая испуганная и растерянная, словно дикий звереныш. Я хорошо запомнил, как ты смотрела на этот мир, на нас. Словно вокруг тебя враги, готовые наброситься и растерзать на части. Ты помнишь тот день?

Нина захлопала ресницами. Те воспоминания ничего не значили для нее. Она не видела смысла ворошить прошлое, однако быстро кивнула в ответ, чтобы не расстраивать управляющего. Иначе он мог разозлиться на нее и отправить в одиночную камеру, к крысам.

– Очень хорошо. Ты поступила к нам с полным отсутствием памяти. Бедняжка, не помнила абсолютно ничего, – и он выразительно посмотрел на своего гостя. – Эта категория больных поступает к нам часто, и должен сказать, что в большинстве случаев абсолютно безнадежна. Ведь человеческий мозг сложно устроен, и природу его понять нам пока не удается. Так вот, на сегодняшний день мы не продвинулись ни на шаг с того момента. Нина по-прежнему не вспомнила, кто она и откуда. Доктора убеждены, что если память к ней и вернется, то это может произойти в любой момент. В ближайшие полгода. В противном случае, она ничего не вспомнит уже никогда. Однако будем надеяться на чудо.