Пьер Алексис де Понсон дю Террайль - Красотка-еврейка

глиссаду. Но Генрих знал от отца, что итальянские мастера шпаги всегда прибегают к этому резкому выпаду, стремительность которого зачастую парализует все попытки противника парировать удар, а потому был настороже, и, в то время как шпага Флорентийца прямой молнией сверкнула в воздухе, он успел отклониться в сторону. Шпага Рене встретила пустое пространство, а в это время принц изо всех сил ударил его рукояткой шпаги по голове, прибавив:

- А вот и мой ответ на глиссаду! Ответ недурен, не правда ли? Итальянец глухо простонал и тяжело рухнул на землю. Ноэ бросился к нему.

- Не беспокойся, милый мой,- сказал принц, в то время как Ноэ положил сраженному свою руку на сердце, чтобы уловить, бьется ли оно.- Он жив, потому что удар этого рода не убивает, а только оглушает. Он просто в обмороке и через какой-нибудь час придет в себя.

- Анри,- сказал Ноэ,- вы слышали его имя? Ведь это Рене Флорентинец, парфюмер королевы-матери, злодей, смерть которого была бы только угодна Богу!

- Если это так, то я жалею, что не убил его!

- Ну, время еще не потеряно...

- Что такое? - спросил принц.

- Достаточно ткнуть его шпагой... Это могу сделать я, если вы брезгуете...

- Ноэ, Ноэ! Прикончить лежачего?!

- Змею всегда надо приканчивать, раз ее встретишь.

- Возможно! Но змея, на которую наступаешь ногой, может ужалить в пятку, а человек в обмороке даже и этого не может!

- Анри, Анри,- сказал юный Амори де Ноэ,- у меня есть предчувствие, что этот человек сыграет страшную роль в вашей жизни, если вы не убьете его! Поверьте, когда-нибудь вы пожалеете, что не ткнули его шпагой в сердце!

- Ты с ума сошел, Ноэ!

- Нет, ваше высочество, нет! Словно завеса отдернулась предо мною, и я как бы читаю в будущем!

- В этом-то и заключается твоя ошибка! Гораздо лучше читать в прошлом, чем в будущем!

- Но почему?

- А потому, что в прошлом ты прочел бы, что меня зовут Генрихом Бурбонским, что я прямой потомок Людовика Святого и что я не из тех людей, которые добьют сами или позволят добить в своем присутствии беззащитного человека!

- Вы правы,- ответил Ноэ, поникнув головой.- Как досадно, что вы не уступили мне первой очереди драться с этим проклятым итальянцем!.. Уж я-то убил бы его!

- Однако гроза проходит,- заметил Генрих.- Едем, голубчик Ноэ! Голод страшно терзает меня!

Они вывели лошадей и помчались, оставив при дороге бесчувственного Рене.

- Мне очень хотелось бы знать,- задумчиво сказал Генрих,кто была та женщина, которую преследовал этот негодяй. Она так ловко выбила его пистолетным выстрелом из седла! Но красива ли она? Молода ли? Вот что интригует меня!

- Анри,- смеясь, ответил Ноэ,- я хотел бы иметь под рукой гонца, которого можно было бы отправить в Наварру, чтобы передать прекрасной Коризандре, что принц Генрих...

- Да тише ты, несчастный! - остановил его Генрих, и они молча помчались дальше.

III

Под вечер следующего дня юный наваррский принц и его спутник отдыхали в жалкой бедной гостинице "Свидание волхвов", расположенной между Блуа и Божанси. Хозяин гостиницы потрошил у дверей довольно тощего гуся, хозяйка расставляла стол, служанка разводила огонь, а работник чистил скребницей лошадей наших героев, которые сами уселись верхом на большом бревне перед домом, беззастенчиво повернувшись спиной друг к другу. Амори читал какую-то книгу, Генрих Наваррский мечтал о чем-то.

- Черт возьми! - сказал он наконец, поворачиваясь к своему товарищу.- Какая у тебя жажда чтения, милый мой! А что именно ты читаешь, Амори?

- Последнюю книгу аббата Брантома "Жизнь дам, славных любовными делами". Надо же как-нибудь убить время, тем более что ваше высочество с самого утра не снизошли в разговоре со мной даже и до трех слов. Вот и надо было обойтись как-нибудь своими средствами!

- Независимость твоего характера мне очень нравится, но...

- Но ваше высочество решили снизойти до разговора со мной?

- Как самый обыкновенный смертный! Видишь ли, милый мой, меня крайне интригует одно обстоятельство. Ты знаешь, что Коризандра дала мне письмо к своей подруге детства?

- Знаю. Ну и что же?

- А то, что я был бы очень не прочь узнать, что заключается в этом письме!

- К сожалению, оно перевязано хорошенькой шелковой тесемочкой, которая припечатана голубым воском, и было бы очень неделикатно вскрыть его!

- Ну вот еще! Раз оно написано женщиной, которая тебя любит и... Да и не в том, наконец, дело! Сам бы я не решился взломать печать, но... увы! - Генрих тяжело вздохнул,- со мной --">