Талбот Мэнди - Леди и лорд

обществу и меня это несколько угнетает. Он оказался просто славным парнишкой и заявил, что знает средство, которое непременно мне поможет, и предложил прокатиться в его экипаже четверней на следующее утро. Он сказал, что такая поездка по окрестностям пробудит во мне любовь к этому краю и всему, что здесь есть хорошего. И добавил, что он не из «ерундитов», готовых чуть что припомнить стишок, но пейзажи тут и прямо бесподобные, и это было самым вразумительным из всего, что он выдал. Он сообщил, что приехал повидать своего адвоката по делу, связанному с принадлежащей ему в этих местах недвижимостью, и захватил с собой лошадей, потому что «этот Льюистон медлителен, как старая кляча», и из-за этого он, наверняка, застрянет здесь почти на весь месяц.

Когда я поняла, что его адвокат — тот самый мистер Льюистон, я быстренько удалилась к себе в номер. Нужно было побыть одной, посмеяться вдоволь и подурачиться. Конечно, радоваться было несколько рановато, и я все еще не представляла, как выпутаюсь из этой ситуации. Но такое совпадение сваливается на человека раз в жизни, и я считала себя достаточно разумной, чтобы воспользоваться им, когда наступит подходящий момент. Трудность состояла в том, чтобы сообразить, когда он наступит. Я прямо-таки горела от нетерпения. Мне так хотелось, чтобы все произошло как можно скорее, но я отлично понимала, что если я хочу как следует разыграть свою карту, надо немедленно успокоиться и расслабиться. Так что, поднявшись к себе, я гоняла ногой подушку по всему номеру примерно минут десять. После этого я почувствовала себя лучше и легла.

На другое утро я рассказала лорду Типперери, для чего я в Англии, — само собой, сказала ровно столько, сколько сочла нужным. Похоже, он заинтересовался, а когда я намекнула, что уже побывала у Льюистона и боюсь, что он не удостоит меня того внимания, которое уделяет старым клиентам, он предложил составить мне компанию и рекомендовать меня Льюистону подобающим образом.

— Это мой поверенный! — сказал он. — Я возьму вас с собой и скажу ему, что вы мой друг. Он о вас позаботится, как полагается. Он медлителен, как старая кляча, и любит представления, но он честен, и в Англии нет лучшего адвоката. Я занимаю у него деньги, когда оказываюсь на мели, — откровенно говоря, такое частенько случается.

Короче, мы вместе посидели за ланчем в отеле. И я чуть-чуть приоткрыла занавес. Само собой, я и не заикнулась о том, что у меня осталось всего тридцать шиллингов, хотя именно так и было, но обмолвилась, что готова на все, лишь бы решить дело, и тут я поняла, что совершила ошибку. Не так они просты, какими могут показаться, эти англичане.

Полагаю, вокруг богатых английских лордов так много людей, которые пытаются обвести их вокруг пальца, — потому-то они всегда настороже. Но в тот самый миг, когда я думала, что оступилась и угробила свой единственный шанс, на меня воистину снизошло божественное озарение.

Я спросила его, играл ли он когда-нибудь в азартные игры, и он немедленно ответил утвердительно. Играл, играет и почти всегда проигрывает. Большей частью ставит на лошадей. Но согласился бы играть почти во все и на все. И спросил меня, не знаю ли я, во что еще можно рискнуть сыграть. Тут я поняла, что попала в яблочко, и чуть не подпрыгнула от радости. Остальное было проще простого. Я сказала, что не играла прежде, что соответствует действительности, но собираюсь начать. Он кивнул и сказал, что присоединится ко мне, поскольку новичкам обычно везет, и на их удачу можно положиться. Он сказал, что ему дела нет до того, что происходит на Континенте, но он готов поддержать меня, чтобы я выиграла. И тогда я объяснила, что именно в этом причина, почему я так спешу раздобыть денег. Если я не потороплюсь, то упущу редкую возможность. Я не стала объяснять, о чем, собственно, идет речь, — прежде всего потому, что сама как следует не знала. Но нужно было обязательно что-то сказать.

И тут я вспомнила про своего троюродного брата, который служил то ли секретарем, то ли кем-то вроде этого на цинковом производстве в Питсбурге. И тут меня осенило. Бедный старина Амос играл на бирже и вечно приставал к моему питсбургскому родичу с расспросами, как ему удачней сыграть. Однако в тот единственный раз, когда ему удалось его уломать, Амос и проиграл. Он потерял почти все, что мы имели. А вот что сказала я. Якобы я получила кое-какие неофициальные сведения от человека, который дружил с моим покойным мужем. --">