Александр Алексеевич Хомутовский - По кругу воспоминаний

городу, и журналисты, осведомленные о проведении программы, решили взять интервью у приехавших ветеранов. Мы пошли по улице Радищева, там нас уже поджидали.

— Здравствуйте, радиостанция «Курск 24». Скажите, Вы, случаем, не проезжающий тут по программе ветеран?

— Ну я, случаем, — сказал мой дедушка с лёгкой ухмылкой.

— Мы как раз Вас и ищем! Скажите, как Вас зовут?

— Абрам Олегович Лебедев.

— Абрам Олегович, в каких битвах Великой Отечественной войны Вы участвовали?

— В битвах каких? Хм-м, под Курскою дугой был, слыхал о такой?

— Ух ты, так Вы тут уже были?

— Ну можно и так сказать.

— Что ж, добро пожаловать вновь! Может, расскажете какую-нибудь историю, как вообще разворачивались события?

Тут дед задумался. После минутного рассуждения он посмотрел на репортёра, сжал губы, но всё-таки начал свой рассказ:

— Помнится мне, наш экипаж был из 4-х человек — командир машины, механик-водитель, заряжающий и стрелок-радист. Первым командиром машины у нас был лейтенант по фамилии то ли Карпов, то ли Щукин — помню, фамилия рыбная. Заряжающим был Коля Кузнецов, стрелок-радист — Гурьев из Костромы и я — механик-водитель. Все были нормальные ребята, дружные между собой. У нас был счастливый номер танка — 12 с большим гвардейским значком на башне.

Шел уже 1942 год — самый трудный и тяжелый в военном отношении год для нашей страны. Немцы готовили крупную операцию на выступе Курско-Белгородского направления. На этой дуге строились такие укрепления с обеих сторон, что в истории не было подобных. Здесь с марта месяца и до начала наступления в июне шло накопление военной силы с обеих сторон. И вот в начале июня в назначенный момент — наступление. Все затихло — настала жуткая тишина. И вот бои начались. Немцы не жалели техники, перли нагло, поэтому оставили много подбитых танков на поле боя. Порой нельзя было проехать в нужную сторону, везде дымились танки, и наши, и немецкие. Уже после двух дней боев, на высоте около километра из-за поднявшейся пыли ничего в небе не было видно. Самолеты бомбили вслепую. Стоял такой грохот от разрывов и гудения танков, мощных выстрелов пушек, что разговаривать друг с другом невозможно. Крики команд, крики раненных — все смешалось в один звук. Одни вытаскивают с люков танков раненых и обгоревших, другие несут тяжелораненых на носилках в укрытия медпунктов, ищут какой-нибудь транспорт эвакуировать с поля боя, а в это время часть начинает отступать, так как немецкие танки — "тигры" теснят наши боевые порядки и давят все, что у них впереди. Все вокруг горит, взрываются боекомплекты. В панике выскакивают горящие танкисты — и наши, и немцы, катаясь по земле, оббивая горящее обмундирование. А если где-то поблизости оказалась лужа с водой, то спасаться туда бегут и наши, и немецкие танкисты, не боясь друг друга, падают в воду лишь бы погасить пламя*. Так и со мной произошло. В наш танк попало, он загорелся, паника началась. Мы все из танка вылезли, и начали нас из пулемёта поливать, вот в меня и попало. Это хорошо, что мне не досталось особо, да и медики быстро сработали. Спас меня тогда Бог от смерти, сказал: «Рановато тебе ещё, сынок». В госпитале я побыл чутка, но никогда не пожалею, что меня тогда ранило — не ранило, не попал бы в госпиталь, а там бы с Таней не познакомился, с женой моей. Ох, какая она тогда была заботливая, ласковая, как мать родного сына лечила. Ну и влюбился я в неё, окончательно и бесповоротно. А в 45-ом и свадьбу сыграли.

За время, пока история одаривала репортеров свежим сюжетом, вокруг нас собралась толпа прохожих: ребят, идущих после школы, взрослых, студентов, дедушек и бабушек, слушавших своего ровесника. А дед, не замечая всех их вокруг, погрузился в воспоминания, рассказывая на камеру:

— Ну и подвиг мой не забыли, за битву эту Красную звезду вручили.

После недолгого молчания раздались бурные овации, а мой герой, стесняясь, опустил взгляд вниз и скромно улыбался.

На следующий день мы уже махали в окно вагона отдаляющемуся от нас Курску. Железная дорога вела нас на Волгоград…

Глава 4. Волгоград (Сталинград)

27.03.2006

В поезде я стал свидетелем неприятного случая: две девочки, чьи дедушки участвовали в этой программе, спорили между собой, причем так громко и неугомонно, что не слышать это было практически невозможно. Я вышел из купе и застал такую картину: две маленькие пятиклассницы никак не могли решить, чей же дедушка --">