Ольга Шемякина - Раз-два-шри

легко, в один момент. Поехал на дачу один. Переночевал. Утром говорил с бабушкой по телефону. А после обеда перестал отвечать на звонки. Вечером бабушка попросила соседку проверить. Та подлезла под забор и нашла его в доме. Он лежал на диване с открытым ртом и смотрел в потолок. Присел отдохнуть у печки, да так и скончался.

– Как живой, – сказала бабушка, когда доехала до дачи на электричке.

– Как живой, – сказал мой муж, который поехал спасать бабушку, потому что та плохо соображала, мерзла в темноте на лавочке, ждала перевозку и полицию, и совершенно не думала, где она будет ночевать.

Перезагрузка

Пока мы собирались, я будто похоронила не только дедушку, но и себя. Всю свою прежнюю жизнь пришлось вытащить из всех шкафов и с балкона. Я прежняя умерла, и надо было что-то решать с наследством. Я окунулась в процесс глубоко и серьезно. Рассортировать нажитое было абсолютно невозможно. Что брать с собой, что оставлять жильцам, что паковать в коробки и на балкон, что продавать, что раздавать… Нас во мне стало как минимум две. Одна кричала:

– Только ничего не трогай, это святое, я столько лет копила свои ценности, не отдавай их!

А вторая уговаривала:

– Оля, ну вот что ты цепляешься за эти новые холсты? Они пролежали 10 лет без дела.

– Ну и что? Они приносили мне радость, просто тем фактом, что лежали у меня. Они меня грели, понимаешь? Как книги, которые я не читала, но они стояли на моей полке.

– Хорошо, но ты всегда можешь купить новые холсты, когда захочешь на них рисовать, ведь дело не в их наличии.

– А в чем?

– А в желании рисовать. Ну или играть на гитаре. Отдавай тем, кому сейчас нужнее.

– И гитару? – спрашивала одна.

– И гитару, – мягко, но настойчиво отвечала другая. – Она тоже висит у тебя без дела намного чаще, чем ты играешь на ней. С собой не возьмешь. А там сможешь купить себе новые инструменты для творчества.

– Правда? Обещаешь?

– Обещаю.

И всхлипывая я продала холсты, бумагу, кисти, краски, гитару. Отдала в московский коливинг рюкзак книг – ыыыы, коллекцию бумажного Пелевина – вместе с рюкзаком, спальниками и пенками. Муж отвез три пакета моих нот в музыкальную школу. Ооо, я копила их 30 лет, 30! – и легко отдала тем, кому нужнее сейчас. Вещи отдала в «Добрые вещи», детские игрушки разъехались по стране через «Авито». А вот коллекцию детских книг я оставила соседскому мальчику, на время, с возможностью потом забрать.

В первое время мне снилось здесь, что я уже переехала и что я в ватсапе заказала себе учителя по гитаре. Приходит русский длинноволосый немолодой человек с дырками вместо зубов и спрашивает:

– Что ты хочешь? Показать тебе новые аккорды? Поставить руку? Разучить песню?

– Нет, – почему-то отвечаю я, – у меня очень хороший звук у гитары. Как профессионал ты оценишь. Никому здесь не нужна такая? Я продам.

Первые волны

Когда мы собирались, так тяжело, так израненно, то я мечтала только об одном – приехать, пойти к океану и упасть в него лицом. И так лежать, пока он не залижет все мои раны, пока он не покажет хотя бы минимальный процент зарядки на моем телесном девайсе, выгоревшем физически и эмоционально.

Когда мы приехали и пошли к океану, то океан оказался не таким, как мы себе представляли. Первый раз мы видели его в Унаватуне, а сейчас приехали в Велигаму. И здесь обнаружили, что он в Велигаме вообще никогда не бывает таким, чтобы упасть в него лицом. Это место для серфа, и здесь живет волна. Волна ласковая, волна для начинающих, волна с возможностью выбора уровня сложности. Наверное, нам как раз сюда – мы тоже начинающие новую жизнь. И надо начинать ее с небольшой волны.

Волна с пеной обычно у берега, и чем дальше заходишь, тем меньше барашков и острых пиков, а волна может быть высокой, но мягкой. Туда мы и потащили ребенка, не умеющего плавать, надев на него красные нарукавники с Маккуином. И почти сразу получили в табло. Нааа! Не смогли перепрыгнуть. Ни я, ни муж, ни ребенок. Муж держал утекающего из рук ребенка, в руках остался лишь один нарукавник. Ребенок нахлебался, испугался, решил, что больше вообще не пойдет в воду. Муж испугался не меньше. Я всплыла, отплевалась и тоже испугалась. Что ж, с первым крещением океаном.

Оно было нужно нам всем. Чтобы оставить прежнее, чтобы утонуть, захлебнуться и, вынырнув, оставить только нужное, только то свое, без чего ты себя не мыслишь. Не то, которое ты думал о себе, а то, которое сейчас, которое рвется из тебя наружу и --">