Владимир Васильевич Волосков - Операция продолжается

— А как же! — Володя бодро потряс правой ногой. — Профессор сказал, что из меня получится не только солдат, но даже футболист.

— Вот как! Это хорошо, — широко заулыбался Новгородский.

Они стояли у окна в длинном, уставленном койками коридоре. Воздух был насыщен запахами йода, лекарств, крови.

— Не надоело вам это пристанище? — поинтересовался Новгородский.

— Надоело. До чертиков, — вздохнул Володя. — Скорее бы на фронт. Там тоже не сладко, но все равно не так тяжко, как здесь. Вся человеческая боль как на витрине.

Новгородский еще раз внимательно оглядел коридор.

— Думаю, что не обойдете нас после выписки, — сказал он, прощаясь. — Зайдете поговорить?

— Не знаю. — Володя пожал плечами. — Смотря как сложатся обстоятельства. Могут сразу отправить в запасной полк, а то еще куда-нибудь. Лучше всего, если попаду в команду, направляющуюся в действующую армию. Терпеть не могу тыловой канители.

Володя говорил так, не подозревая, что обстоятельства могут сложиться совсем иначе.

Перед самой выпиской к Володе нагрянул начальник геологического управления Локтиков. Большой, шумный, он заполнил своим могучим телом добрую половину маленькой двухместной палаты и сразу безапелляционно ткнул пальцем в сторону Володи:

— Вы — Огнищев!

— Так точно.

— Правильно. Я вас узнал. В декабре на работу оформлялись. А я Локтиков. Помните?

— Так точно.

— Бросьте вы такать, — сморщился начальник управления. — Не люблю. Солдафонщиной пахнет. Ничего солдатского. — Локтиков огляделся, выискивая, куда бы присесть.

В маленькой палате, бывшей кладовке, кроме двух коек и тумбочки ничего не имелось. Сосед Володи, танкист с ампутированными ногами, гостеприимно хлопнул по пустой половине своей койки:

— Садитесь. Здесь у нас кресло для гостей.

Локтиков посмотрел на короткое, обрубленное тело танкиста, потом на свои ноги и виновато заморгал. Ему стало совестно перед искалеченными людьми за свое невредимое крепкое тело.

— Садитесь, — радушно повторил танкист. — Места хватит.

— Да нет… Я постою. — Бодрость и шумливость мигом улетучились из Локтикова. — Вы уж не беспокойтесь. — Он помолчал, а потом с участием спросил: — Где это вас?

— Под Москвой.

— Н-да… А меня не берут… В июне подал заявление в военкомат, хотел добровольцем. На смех подняли… А в обкоме встрепку дали. Вот ерундистика какая получается. Сижу теперь в геологических чиновниках…

— Война войной, а работу не остановишь, — наставительно сказал танкист. — Без геологии войны не выиграть. Понимать надо!

— Да понимаю! — Локтиков отнесся к этой наивной тираде вполне серьезно. — Только все равно не по себе как-то. Как увижу инвалида, так сразу вспоминаю, что когда-то моряком был. Торпедистом. А теперь вот… На мое бы место какого-нибудь старикашку… Ведь вон я какой! — Локтиков снова посмотрел на свои могучие руки и ноги.

Володя с танкистом не выдержали, расхохотались. Их смех пробудил в Локтикове обычное жизнелюбие.

— Черт побери, все равно я что-нибудь придумаю! — погрозил он кулаком кому-то неизвестному. — Наладим дела в управлении, а там разговор другой будет… — И обратился к Володе: — Ну, а вы, Огнищев, не вздумайте куда-нибудь удрать!

— Именно?

— Мы вас забронировали. Будете работать в экспедиции Вознякова.

— В партии…

— Отстаете от жизни. Зареченская партия развернута в экспедицию. В ней теперь несколько партий.

— Ну и что?

— Как что! — громогласно забасил Локтиков. — Работа архиважнейшая, специалистов не хватает. Мы не можем вас отпустить!

— Простите, но…

— Никаких но! — взмахнул крупными руками Локтиков. — Вы наш и никуда не денетесь. Я специально приехал предупредить вас, чтобы вы не вздумали выделывать какие-нибудь фокусы.

— Я не фокусник, — улыбнулся Володя.

— Знаем. Не вы первый. У нас уже сотни таких скромников удрали добровольцами на фронт. А вы, я слышал, имеете в планах нечто подобное.

— Имею, — просто признался Володя.

— Вот видите! — Локтиков рассердился. — Все патриоты! Все считают важным только фронт. А обеспечение войны — дело третьестепенное! Это дело сделают такие трусливые тыловые крысы, как Локтиков, Возняков и им подобные! Так что ли?

— Я так не считаю.

— Тогда и разговаривать не о чем. Никаких фокусов. Будьте добры подчиниться --">