Александр Борисович Стоялов - Шагая тихою тропою

Посвящение

Говорят, что все мы – родом из детства… Наверное.

Где ты вырос, кто какие рассказывал тебе сказки и какие пел колыбельные. Повезло тебе просыпаться на заре от соловьиных трелей и бренчанья колокольцев бредущего на выпас стада, или будил тебя дребезг трамваев и гул машин.

Но иногда вполне городскому мальчишке распахивается удивительное окно – книга. И за этим окном – плеск морских волн, гул хвойных лесов или тихий шорох песка, стекающего по склону бархана… И ты можешь полночи, с головой укрывшись одеялом, при свете карманного фонаря читать – и воображать себя там, в лесах, на берегах, в пещерах и пустынях.

И потом всю жизнь вспоминать с неизмеримой благодарностью, и, оказавшись уже вживую на каменной осыпи или под пологом серебристого горного леса, негромко шепнуть: «Спасибо, Мастер!..»

Николаю Сладкову посвящается. И его книге «Поющий бархан».

Пролог

За годы довелось по разным делам и поводам пройти и проехать немало дорог – побывать в местах многолюдных и откровенно глухих, в популярных и неизвестных. Довелось говорить с «людьми публичными» и с совершенными отшельниками, с агрессивными атеистами и смиренными монахами. Где-то удавалось сделать записи и зарисовки, где-то и фотографии. Что-то сохранилось, а многое потерялось в последующих приключениях…

Но всегда с собой – цепкость взгляда, острота мысли – и привычка наблюдать, подмечать интересное, да запоминать подмеченное.

Говорят, что «самый тупой карандаш лучше самой острой памяти»… Да, записать, конечно, надёжней, чем запомнить, но ведь вопрос – что и когда записывать. Лекцию в институте или телефон интересного попутчика – сразу, факт. А вот сидя на рассвете у озера… Тут даже фотографирование может совершенно скомкать всё восприятие. Недаром же современные туристы часто жалуются, что «кучу фоток привезли, а впечатления – потеряли».

Мне думается, что когда ты на месте, так сказать, в событии – лучше его «прожить во всей полноте». А все записи – потом. Вечером – в палатке или гостинице, или уже совсем дома, когда улеглось, отстоялось и вызрело.

Недаром же художники востока не писали свои картины и стихи «на натуре». Ходили, наблюдали, впитывали, обдумывали – и рождали шедевры. Не внешним реализмом, но мгновенным узнаванием ощущения – весеннего ветра в бамбуковой роще или аромата последних хризантем в заснеженном саду.

Так родилась и эта книга – из воспоминаний и впечатлений, из взглядов и ощущений, из бесконечного пути по нашей прекрасной стране.

Кто ты?

Сижу на высоком берегу, на камнях. Море поёт, негромко рокочет камушками. Но увы – его почти не слышно – вдоль берега протянулся пляж. Народ галдит, верещит и вообще, активно радуется. Отдыхающие, однако.

Вот такой тип гостя – прийти, расслабиться и употребить что-нибудь. В себя любимого. А хозяину дай бог если спасибо скажут, но куда чаще за таким мусор убирать, да полы мыть. Море морщится волнами и недовольно хмурится, явно не одобряя столь вульгарного подхода.

Ещё есть туристы. Эти суетятся и торопятся, слушают, смотрят и фотографируют – чтобы увезти с собой снимки и сувениры, эмоции и впечатления. Море смотрит равнодушно – чужим пришёл, чужим ушёл. Спасибо, что не нагадил.

Но иногда вдруг появляется совсем редкий гость. Путешественник. Внешне он часто похож на туриста – смотрит, фотографирует… молча и незаметно, с задумчивой улыбкой, оставляет здесь кусочек себя. И берёт отсюда кусочек с собой. Чтобы где-то ещё, раньше или позже, сделать то же самое – оставить и взять – вновь и вновь…

Летят шмели-путешественники, не спешат, но всегда поспевают опылить цветы мироздания.

Море улыбается и мурлычет весёлую песню. Сегодня у него хороший день.

Киселёва гора

Маленький прогулочный катер, ворча мотором и переваливаясь на пологих волнах, бежит вдоль берега. Тут обычная пляжная публика – кепки, шлёпанцы, надувные матрасы, пиво и зонтики. Периодически ловим на себе удивлённые взгляды. Ну да – тяжёлые горные ботинки, увесистые рюкзаки с притянутыми котелками, пенками и палатками. Не вписываемся в окружение.

Наконец катерок скрипит днищем по камням, заползает носом на галечный пляж и замирает, чуть скособочившись. Народ