Борис Александрович Шабаев - Африка. Из прошлого в будущее

мастерству африканцев.

Заметно поубавилось в Африке горилл и крокодилов. Теперь, чтобы увидеть их, лучше отправиться в заповедник, а надежнее — в зоопарк. Но страстных любителей экзотики можно утешить: летающей и ползающей нечисти вроде термитов и мух цеце, змей и скорпионов в африканских странах еще достаточно для того, чтобы попортить человеку кровь, а иногда подорвать и здоровье. Хотя и в отношении здоровья в Африке многое изменилось к лучшему: увеличилось число врачей и больниц, эффективнее используются средства борьбы с болезнями; теперь реже, чем прежде, возникают эпидемии, снизилась общая заболеваемость.

Но одна болезнь пока не поддается лечению, хотя известна она еще со времен Ливингстона. Ее бесполезно искать в учебниках по тропической медицине. Болезнь эта — сама Африка. Кто хоть раз там побывал, услышал шелест пальмовых листьев, шум океанского прибоя, кто под неумолчный звон цикад любовался Южным крестом на ночном небе и вдыхал горькую пыль африканских дорог, того неудержимо тянет туда вновь. «Африка — неизлечимая страсть», — пишет советский журналист Владимир Корочанцев, который много лет жил и работал в различных странах этого континента.

Чем же так привлекает Африка, что заставляет всегда помнить ее, желать с ней новой встречи? Может быть, красота ее природы? Но вот английский натуралист Лесли Браун, исколесивший Африку вдоль и поперек, свидетельствует, что «красивых пейзажей здесь меньше, чем на других континентах». Тогда, может быть, люди, сами африканцы? Однако великий гуманист Альберт Швейцер, которого невозможно заподозрить в недостатке любви к ним, не раз сетовал на сложность «приобщения к духовному миру негра» и проистекающие отсюда трудности, отравляющие жизнь европейца в Африке.

И, несмотря на это, Лесли Браун провел в Африке свыше четверти века, посвятив многие годы глубокому и разностороннему изучению ее природы. Альберт Швейцер отдал Африке и африканцам более полувека подвижнической жизни. Он не только лечил людей от физических недугов, но и служил для них, как и для всех, с кем соприкасался, образцом высокой нравственности и гуманизма. Четырнадцать раз по различным причинам А. Швейцер покидал свою больницу, затерянную в чаще тропического леса, и четырнадцать раз возвращался в нее вновь.

Так, может, и не нужно искать ответ на вопрос, чем вызвана эта «болезнь» — Африка? Может быть, как во всякой любви, нужно довериться только сердцу, которому, как известно, не прикажешь?

Именно эти мысли волновали автора, когда он писал данные очерки. Ему хотелось не просто рассказать о своих впечатлениях от знакомства с пятнадцатью африканскими странами, но и поделиться с читателями возникшими размышлениями. Естественно, что они навеяны личным отношением автора к событиям и людям, о которых пойдет речь, а потому могут показаться спорными.

В очерках будет рассказано о ряде стран. В колониальном прошлом и в нынешней жизни у них много общего, но много и различий, зачастую весьма существенных. Одни, как, например, Сенегал или Гамбия, получив независимость, не прикрыли дверь, через которую к ним проникает не только западный капитал, но и «западный дух». Другие — Эфиопия, Мадагаскар, Сейшелы — в суровой и повседневной борьбе отстаивают право на независимость и основанное на справедливости и равенстве общественное устройство. Но там и тут происходит незаметная на первый взгляд, всегда острая и бескомпромиссная борьба старого с новым, отживающего свой век прошлого с грядущим, Каким-то оно будет?

Вопрос далеко не праздный, не простой. Учитывая это, автор и старался использовать только такие факты, документы и собственные записи, которые помогают понять сегодняшний день Африки и, насколько возможно, заглянуть в день завтрашний.

ПЕШКОМ ЧЕРЕЗ ВЕКА ЭВОЛЮЦИИ

Какими бы отрывочными и противоречивыми сведениями об Африке ни располагал человек, отправляющийся туда впервые, он заранее знает одно: там жарко. Но, оказывается, и эта истина относительна.

Выходя из самолета, например, в Бамако, невольно замедляешь шаг на первых же ступеньках трапа. Впечатление такое, что перед тобой вдруг распахнулась паровозная топка. Ощущение тем более сильное, что ты всего несколько часов назад в аэропорту Шереметьево поеживался от февральской стужи. Здесь же, под брюхом у Сахары, воображаемые картины дантовского ада начинают обретать --">