Юзеф Щепанский - В рай и обратно

закончил свой репортаж. Но читателям не скоро захочется расстаться с этой увлекательной книгой. Многие из мучительных страниц в жизни народов Востока, так талантливо описанных автором, уже перевернуты. В ряде стран ликвидированы военные режимы, несколько ослабла напряженность в отдельных районах Востока. В то же время многие испытания и даже военные конфликты пришлось пережить народам этих стран уже после поездки Щепанского и даже после выхода его книги в Варшаве. Немало трудностей придется еще преодолеть народам этих стран, на территории которых были расположены древнейшие центры мировой цивилизации. Но нам вместе с автором ясно, что, хотя путь народов Востока к достижению полной политической и экономической независимости отнюдь не усыпан розами, нет такой силы в мире, которая могла бы остановить их продвижение по этому пути. Сотням миллионов людей в странах Востока, упорно и напряженно борющихся за мир и демократию, за свое счастливое будущее, всегда обеспечены симпатии и всесторонняя поддержка народов Советского Союза, Польской Народной Республики, всего социалистического лагеря.

Г. Бондаревский

НА «ОЙЦОВЕ»

Что считать началом путешествия? Прощальный гудок сирены в порту или огонек буя на волнорезе, дрейфующий за бортом в темноте дождливой ночи? В воспоминаниях трудно установить этот момент. Возможно, началом было всегда одинаково унылое заполнение анкеты для заграничного паспорта или скука выстаивания в очередях за справкой, за печатью, за бланком — скука, с которой можно примириться лишь в предвкушении будущих впечатлений? А быть может, укол шприца, вводящего под кожу прирученные бациллы холеры, желтой лихорадки, черной оспы? Это уже гарантия более надежная, чем бумажки. Но кто может поручиться, что легкий озноб, сопровождающий прививки от болезней, которыми вы, по всей вероятности, все равно не заразились бы, не останется единственным залогом тропиков? Ведь до прощального гудка сирены пока очень далеко. Впереди целые недели ожидания, километры лестниц и коридоров, всевозможные сомнения.

Скучающие работники посольств еще не раз будут выпроваживать вас, давая понять, что правительства их государств должны как следует подумать, прежде чем разрешить вам ступить на территорию своей страны. Они увешали стены посольских приемных яркими проспектами с изображениями сказочных красот городов, гор и морских побережий, но все же им не верится, что кто-нибудь и впрямь захочет собственными глазами посмотреть на эти чудеса. В перерыве между двумя зевками они пронизывают вас испытующим взглядом. Писатель? Турист? В глазах мелькает скептическая усмешка: «Зайдите через десять дней».

Потом окажется, что та или иная виза была и вовсе не нужна, а пока вы мечетесь перед этой стеной недоверия, как лиса, ищущая вход в курятник, и постепенно сами начинаете сомневаться в честности своих намерений.

Но вот в один прекрасный день, без всякой видимой причины, вами овладевает равнодушие. Войдя в очередную приемную, вы ощущаете, что вновь обрели свободу. Вы начинаете строить кланы проведения отпуска вместе со всей семьей где-нибудь под Варшавой. И вы счастливы, что сможете прекратить это бессмысленное обивание порогов. И тогда-то обычно наступает перелом, что-то вдруг продвигается. Даже если и теперь вас отправляют ни с чем, вы уходите с чувством удовлетворения — вы уже в пути, и прикованные к стульям фигуры посольских чиновников, их подозрительные, кисло-любезные лица не вызывают у вас озлобления.

Быть может, этот неопределенный момент и есть настоящее начало путешествия? Ведь потом, когда наступает час отъезда и цель достигнута, она в некотором смысле теряет свою привлекательность. Во вкус новых впечатлений приходится втягиваться постепенно, к ним привыкаешь не сразу.

Суда не торопятся покидать родной порт. Они не связаны строгими сроками. Впереди многие месяцы плавания, тысячемильные расстояния. Пересекая различные климаты и времена года, они будут скользить по окружности планеты, и механическое передвижение часовых стрелок окажется для них недостаточно точным определением времени — сутки придется то удлинять, то сокращать.

Для пассажира таможенный осмотр означает официальное прощание с родиной, хотя судно по-прежнему стоит у причала, кругом звучит родная речь и совершенно --">