Игорь Алексеевич Зотиков - Год у американских полярников

докладывали?

— Конечно, хотел бы, — сказал я. Мысли заметались. Ведь у каждого, кто провёл год на этом материке, какими бы словами они ни ругали «проклятую Антарктиду» в середине полярной зимы, остаётся мечта побывать там снова. Но ехать на зимовку?… Слишком уж долго, слишком большая цена…

В тот год поездка не удалась. Причины были разные. Одна из них — моя основная научная тематика в лаборатории Энергетического института никак не была связана с Антарктикой, и мне не разрешили её бросать. Вторая — мысль о том, что поездка на зимовку в Антарктиду снова вырвет из жизни почти два года. Если первая поездка оставляла возможность вернуться к старой работе, то сейчас это было бы уже изменением профессии. Несмотря на то что все свободное время и мысли отдавались мной Антарктике, основная работа, друзья по учёбе, научные связи оставались ещё в авиации. И все же, когда стало ясно, что моя поездка не состоится, я почувствовал, что потерял что-то очень для себя важное. Ведь мне казалось, что вот позовёт труба и ничего не стоит сделать шаг вперёд: И снова неведомые страны, интересные исследования. Так просто думать, что сделаешь шаг вперёд, когда знаешь, что трубы не будет. А тут — труба-то была…

Когда мне ещё через год предложили работу, где можно было целиком заняться изучением термического режима ледников, я согласился. Это был отдел гляциологии Института географии Академии наук. Меня долго мучили сомнения — я ведь инженер. Это уже был серьёзный развилок на жизненном пути… Так, начав с романтики, я стал гляциологом не только по любви, но и по профессии.

Специальность — гляциология

Институт географии Академии наук СССР помещается в стареньком двухэтажном здании в тихом переулке в центре Москвы, недалеко от кинотеатра «Ударник».

После Энергетического института казалось странным и относительно большое количество работающих тут женщин, и тихая обстановка, и то, что главным в интерьере были письменные столы, а не приборы, инструменты или верстаки лабораторий.

Отдел гляциологии занимал в институте особое место. Он был самым большим, самым молодёжным и самым, я бы сказал, исследовательским. Ведь ледники — объект исследования гляциологов — это далёкие северные острова, неприступные горы, Антарктика, то есть места, наименее доступные и изученные. Начальником отдела был тогда член-корреспондент Академии наук СССР Григорий Александрович Авсюк, руководитель гляциологических исследований в нашей стране и великолепный организатор и человек. Его руководство отделом почти не чувствовалось, потому что он руководил, помогая и разрешая, а не ругая и запрещая. Такое руководство было чрезвычайно приятным и плодотворным.

Отдел помещался тогда в бывшем бомбоубежище на Ленинском проспекте, прямо напротив парадных ворот президиума Академии наук СССР. В отделе, в котором не было табеля, молодые парни и девушки трудились от зари до зари при искусственном освещении, почти без вентиляции, обрабатывая результаты завершённых экспедиций и готовясь к новым. Обстановка была самая дружеская и в то же время очень рабочая. Она напоминала скорее обстановку читального зала, чем учреждения. И Григорий Александрович со своей неизменной шуткой был душой этого коллектива.

Со временем мы получили новое помещение — квартиры в цокольных этажах жилых домов в Черёмушках. Я за это время написал несколько статей о тепловом режиме ледников Антарктиды, работал на ледниках Средней Азии, побывал ещё раз и в милой сердцу Антарктиде. Но это было короткое путешествие. Полет через Индию, Индонезию, Австралию, Новую Зеландию, затем прыжок в Антарктику, на американскую базу Мак-Мердо, а оттуда в наш Мирный. Мой друг Андрей Капица готовился пересечь Ледяной континент в местах, где ещё не ступала нога человека, и предложил мне принять участие в этом походе. Однако в день выхода нашего санно-тракторного поезда со станции Восток острый приступ аппендицита свалил меня в постель, и я быстро вернулся домой, правда уже с вырезанным в Мирном аппендиксом.

Неожиданный звонок

В тот год отпуск я провёл за рулём, отдыхая с женой и детьми в Крыму. Домой приехали уже в сентябре в благодушном настроении. Все было ясно на ближайший год. Домашние встретили меня новостью: «Тебя все время ищут из Комиссии по исследованию Антарктиды, из Академии наук».

«Наверное, по поводу гранок статьи в их сборнике», — подумал я. Но звонок был не по этому делу. Когда --">