Владимир Алексеевич Рыбин - Навстречу рассвету

Владимир Рыбин
НАВСТРЕЧУ РАССВЕТУ

*

РЕДАКЦИИ

ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Фотографии В. А. Рыбина

Оформление художника В. В. Сурикова

© Издательство «Мысль». 1980

К ИСТОКАМ

«Даже самое длинное путешествие начинается с маленького первого шага». Так гласит восточная пословица. Я бы сказал, что оно начинается еще раньше — с побудительной причины, с мечты. Мечта побывать на Амуре жила во мне едва ли не с детства. Когда одной из самых популярных песен была та, где пелось о высоких берегах Амура, на которых часовые Родины стоят. Но только теперь представилась возможность осуществить мечту. И не просто побывать на этой многократно воспетой реке, а проплыть по ней от истока до устья.

Прежде чем добраться до того места, откуда надо было плыть, мне пришлось лететь и лететь, ехать и ехать. Сначала самолетом от Москвы до Читы, потом машиной через забайкальские просторы.

Там, где обширные монгольские равнины, раздвигая нагромождения горных хребтов, клином входят в Забайкалье, лежит удивительный край — Даурия. На сотни километров тянутся чуть всхолмленные степи, покрытые ровной, словно бы постриженной травой. Шофер, который вез меня через Даурию, время от времени «проверял степь», — сворачивал с дороги и, не сбавляя скорости, мчался по целине. И ни разу не было, чтобы машину тряхнуло на неровностях: степь в любую сторону как дорога — без выбоин, без кустика, без деревца.

Ветрам здесь просторно, как в море. Просторно и отарам овец, похожим на тени облаков, ползающих по степи.

В одном месте я залюбовался стройной буряткой, объезжавшей отару на быстром скакуне.

— Кто вы?

— Чабанка, кто же еще? — засмеялась она. — Клавдия Цимниловна.

— А овцы чьи?

— Колхоза имени Кирова.

Она привстала на стременах и указала вдаль сложенным вдвое кнутом. Там на пологом склоне холма темнели прямоугольники кошар, загородка загона для ночевки овец и большой, похожий на вагон дом на колесах, и еще домик — на полозьях, и еще что-то покрытое брезентом.

Это «что-то» оказалось новеньким «Запорожцем» вишневого цвета.

— Подумали с мужем и решили купить машину, — объяснила всадница. — Все на коне да на коне. Хочется ведь и за рулем посидеть.

Она осадила коня возле своего дома-вагона, взбежала на крыльцо. И вскоре, переодевшаяся, вышла уже не «дочерью диких степей», а радушной, домовитой хозяйкой.

В вагончике было все, как в обычном доме: шкаф с большим зеркалом, комод, кровать, ковер над кроватью, полки с книгами, столик, уставленный пудреницами и флакончиками духов. На стенах — репродукции с картин, семейные фотографии.

— Это наши дети — Света, Саша, Валя, Коля, Витя, Лена.

Новые люди в степи — событие. Как ни далеко был хозяин дома, все же углядел с увала чужую машину, прискакал домой. С ним пошел другой разговор — об овцах и ягнятах, которых на тот день в отаре было тысяча двести пятьдесят восемь, о весенних окотах, когда каждый раз приходится принимать по шестьсот ягнят, о колхозе, у которого до полусотни таких отар ценнейших тонкорунных овец. И еще о том, что скоро пора перебираться в зимние котоны, делать там для овец загородки из щитов и соломы…

И снова покатились под колеса нашей машины степные просторы, ровные, как зеленая скатерть. Потом на горизонте блеснула серебристая лента Аргуни, одной из прародительниц Амура, и показалась россыпь домов на берегу — село Брусиловка. За обочинами дороги на километр разбрелось огромное стадо.

— Чьи это коровы?

— Колхоза имени Кирова.

Доярка устало поднялась со своей скамеечки, сдвинула со лба платок, и я увидел молодую симпатичную женщину.

— Надежда Ивановна.

Я дождался, когда она обошла всех своих Белян, Маек, Венер, Роз, Белок, и проводил Надежду Ивановну домой. По дороге --">