Сергей Федорович Кулик - Кенийские сафари

нечестную игру с его преемником Ленаной, спровоцировав конфликт его воинов с войсками антианглийски настроенного лайбона Легалишу. Ослабив обе стороны, колонизаторы навязали Ленане «договор», в соответствии с которым масаи в обмен на тучные пастбища Центральных плато получили засушливые, засоленные каменистые земли кенийского Юга. Обосновавшись там, масаи внешне остались верны своему образу жизни, своим традициям, которыми они законно гордятся. «Именно благодаря своим обычаям, мы — масаи», — говорят они.

Но время делает свое дело. Уже в независимой Кении на моих глазах через земли масаев были проложены лучшие в этой стране дороги. В Масаиленде возникли многочисленные заповедники, привлекающие десятки тысяч туристов, вдоль его границ появились заводы, фабрики, товарные фермы. Все это плюс близость Найроби не могло не оказать влияния на традиционное общество масаев. Они начали очень быстро приобщаться к товарно-денежным отношениям, что породило цепную реакцию: развитие частной собственности разложение родоплеменных отношений — распад традиционных институтов. В 1967 году, впервые попав в Масаиленд, я еще сталкивался со скотоводами, живущими общиной и ведущими коллективное хозяйство. Но в конце 1972 года моими собеседниками здесь все чаще оказывались мелкие собственники. Еще десять лет назад в масайском районе Каджадо, например, девяносто восемь процентов земель принадлежало общине. А в 1972 году шестьдесят девять процентов земель стали частной собственностью. Поездки по Масаиленду давали мне огромный и интересный материал о механизме разложения общины, проникновении в нее капиталистических отношений. Но саму скотоводческую общину в ее первозданном, не затронутом чужеродными влияниями виде, в Масаиленде изучать становилось все труднее. Для этого надо было уезжать подальше, и не на юг от Найроби, а на север, в пустыни.

Эти бесплодные районы не интересовали англичан. Там почти не проводили земельных экспроприации, там практически не вербовали батраков на европейские фермы, потому что нилоты кенийского Севера подобно масаям отказывались быть рабами. В итоге племенная организация этих народов не была разрушена колонизаторами. В какой-то степени англичане даже побаивались этих динамичных и смелых воинов, сохранивших до нашего времени традиции отваги древней Африки.

Вот почему колониальные власти искусственно изолировали нилотов Севера от остальной части Кении, отгородили их от современных «опасных» идей и влияний, а заодно наложили вето и на экономическое развитие Севера. Свободный въезд на эту территорию, получившую официальное название «закрытых районов», был запрещен.

Единственно, с кем сталкивались нилоты, так это со сборщиками налогов, обдиралами купцами, колониальными чиновниками и солдатами, отнимавшими у них скот. Это породило у нилотов враждебность ко всем пришельцам, стремление изолироваться в труднодоступных пустынях от чуждого мира, законсервировало традиционные, уже давно ставшие архаичными обычаи и порядки, которые долгое время не подвергались здесь влиянию извне. Даже сегодня многие нилоты Севера противодействуют попыткам властей провести массовые вакцинации их скота, отказываются посылать своих детей в школы, иметь дело с врачами.

В августе 1969 года в независимой Кении впервые проводилась всеобщая перепись населения. Меня это событие застало в одном из селений самбуру. Более двух десятков воинов, угрожающе подняв свои копья, на моих глазах изгнали из своего селения двух насмерть перепуганных переписчиков, так и не ответив ни на один из их вопросов. Мне же потом воины объяснили, что при англичанах они уже сталкивались с подобными людьми, расспрашивавшими о количестве живущих в селении мужчин, принадлежавшем им скоте и так далее. А вслед за этими людьми появлялись солдаты, которые на основе полученных ранее данных отбирали у самбуру «лишних» овец и верблюдов. Так, поведение воинов-самбуру, которое на первый взгляд может показаться проявлением дикости, на деле имело объяснение, уходящее корнями в недавнее колониальное прошлое.

В Центральной Кении и Масаиленде разрушались традиционные институты нилотов, уходили в прошлое окружавшие их ритуалы и церемонии. И ученые, наблюдая эти сложные мучительные для африканского общества процессы, сделали вывод, что такова судьба всех нилотских племен. В фундаментальной работе «Народы Африки», --">