Вильям Артурович Смит - Очерки на разных высотах

совершенно подавляет, кажется, что мы почти стоим на месте и никогда не дойдем до нашей цели.

А еще не оставляет ощущение какого-то неправдоподобия: мы в высоких горах, в центре Памира, а идем на равнинных лыжах по крепкому насту, скольжение отличное, морозный воздух бодрит, идется как по Подмосковью, и единственное отличие — дыхалка почему-то неровная, легко сбивается (с чего бы это, а?). Но утренняя прохлада быстро проходит и к полудню солнце начинает по-настоящему припекать. Ещё немного и начинаешь чувствовать себя, как на сковородке. Удивителен контраст — под ногами снег, от него вроде бы тянет холодом, но ощущение жары не отпускает. Если бы еще был хоть какой-то ветерок, но, как назло воздух, недвижим, и, кажется, еще немного и может хватить тепловой удар (как-же, знаем, уже проходили, не в первый раз в Средней Азии!). И никаких признаков тени, хоть убейся. Вдруг — о, радость! — Олесь заметил трещину в леднике. Она нам не по пути, надо уйти метров на триста с дороги, но нас это не останавливает. Осторожно подходим — как бы не провалиться раньше времени, но все безопасно. Сбрасываем лыжи и осторожно спускаемся метра на три на снежный мостик. Здесь прохладно, висят сосульки, по бокам от мостика чернота провалов, куда даже смотреть не хочется. Сели на рюкзаки, наслаждаемся прохладой, но рассиживаться нельзя — нам еще идти да идти. Посидели с полчаса, съели по конфете, запили ледяной водичкой и снова в пекло.

Еще через пару часов подходим к боковому ущелью, туда, откуда предполагалось идти на гору. Чуть прошли вглубь ущелья, и вот оно то, ради чего мы сюда стремились! Совсем неподалеку от нас виден гладкий выкат снежно-ледового склона, уходящего куда-то далеко вверх. Что там наверху: есть ли выход на гребень или все упирается в скальные стенки — снизу не видно. На все эти вопросы нам и предстоит найти ответы. Как это говорится у Визбора:

«Вот это для мужчин — рюкзак и ледоруб,

И нет таких причин, чтоб не вступать в игру.

А есть такой закон — движение вперёд,

И кто с ним не знаком, навряд ли нас поймёт.»

У начала подъема мы оставили лыжи, взяли побольше ледовых крючьев, сменили лыжные ботинки на горные, надели кошки, айсбайли в руки, связались и по крутому ледово-фирновому склону вверх-вверх-вверх, попеременно выходя вперед и забивая крючья для страховки. Высота где-то порядка 5200—5700, но идется с необыкновенной легкостью, будто бы все это происходит где-нибудь на Кавказе. Здесь уже нет жары, погода великолепна, с каждой веревкой вверх все ближе гребень… Еще немного, и вот уже становится ясным, что мы угадали: похоже, что наш склон выведет нас на ребро, ведущее к вершине. Настроение великолепное — еще бы, мы в высоких горах почти как первооткрыватели (первый и последний раз здесь были люди лет 35 тому назад). Если добавить к этому, что идешь вдвоем с близким другом, то ощущение почти как от благодати, дарованной свыше. Прошло каких-то три часа и вот уже мы сидим на рюкзаках, привалившись к какой-то скале, на седловине в гребне. Перед нами фантастические виды: и на панораму ледника и окружающих его гор и еще куда-то в подернутую дымкой даль Памира. Но самое главное — прямо от нас хорошо просматривается начало нашего маршрута к вершине. Там на пути будет несколько крутых скальных участков, где-то там, прямо нам навстречу выглядывает ледовый карниз и что-то вроде крутой ледовой ступени, но это все пустяки. Мы же все-таки не новички в горах, вопросов нет, прорвемся! Ну, а сейчас: мы сделали свое главное дело — путь найден! Задерживаться не будем, здесь изрядно продувает и сидеть просто так не очень уютно. Теперь с чистой совестью можем «сваливать» вниз.

Конечно, под ногами довольно крутой склон (градусов под тридцать-сорок, а тридцать — это как на эскалаторе метро, между прочим), внизу не совсем приятный вынос — многовато трещин, да и какие-то камни просматриваются на пути… Ну и что с того — мы молоды, полны сил, рюкзаки почти пустые, и кошки отлично держат на размягченном фирне. Вниз мы бежали с попеременной страховкой, просто через ледоруб, без всяких крючьев, не переводя духа, и опомнились только тогда, когда оказалось, что под ногами ровное поле ледника.

Наверху, на гребне, был резкий ветер, что-то от арктического холода, а здесь, на леднике, по-прежнему --">