Владимир Николаевич Наседкин - Пятнадцать лет скитаний по земному шару

Через тюремные стены пробивались вести о России. Царское самодержавие свергнуто… Произошло великое событие — Октябрьская социалистическая революция!.. Еще сильнее потянуло на родину, но попасть туда удалось лишь спустя пять лет.

Тысячи километров прошел пешком Владимир Николаевич по разным странам и континентам. Не раз он тайком или с помощью матросов и кочегаров проникал на морские суда без билета, «зайцем», перебирался из одного порта в другой. Сколько ночей провел он под открытым небом, сбежав из кишащих насекомыми «убежищ» для бездомных!

Вдали от родной земли Владимир Николаевич часто встречал соотечественников. Это были безработные моряки или безземельные русские, украинские, белорусские, польские, литовские крестьяне, поддавшиеся уговорам вербовщиков, которые сулили райскую жизнь за океаном, а обрекли на бродяжничество — и нищету.

Большой радостью была для Владимира Николаевича встреча в Китае с известным большевиком-подпольщиком, любимцем харьковских рабочих Артемом (Сергеевым). Они вместе жили и трудились в Шанхае, а оттуда переехали в Австралию, где Артем, работая докером и строителем, стал организатором рабочих-эмигрантов из царской России.

В самые тяжкие дни на помощь Наседкину приходили такие же, как он, обездоленные люди. Бедняки принимали его под свой кров, делились скудной трапезой, давали пищу на дорогу, спасали жизнь человеку из далекой России. Кто же эти простые люди? Корейцы-рабочие. Матросы и кочегары. Негры-грузчики. Гостеприимные индейцы, метисы и мулаты в деревнях и поселках Южной Америки. Австралийские пастухи. Испанские акробаты. Погонщики ослов. Болгарские чернорабочие…

Вернувшись в 1921 году на родину, Наседкин узнал, что все его близкие умерли. Владимир Николаевич остался одиноким, бобылем. Но он увидел, как народ, вдохновленный Владимиром Ильичем Лениным, Коммунистической партией, строит новую жизнь, восстанавливает хозяйство страны, разрушенное в годы мировой и гражданской войн. Он сказал себе: я не одинок, весь трудовой народ — моя семья, все строители социализма — мои близкие!

В. Н. Наседкин начал работать на производстве, а в свободное время писал воспоминания о виденном и испытанном. Книга «Пятнадцать лет скитаний по земному шару» была впервые издана в Москве в 1932 году тиражом 5000 экземпляров. Годом позже вышло второе издание — тоже небольшим тиражом. Эти книги сохранились в немногих библиотеках.

Автор давно уже перешел на заслуженную пенсию и живет в родном Харькове. В 1961–1962 гг. он доработал свою книгу. Надо полагать, что читатели, в частности молодое поколение, с интересом встретят новое издание воспоминаний Владимира Николаевича Наседкина о его скитаниях, начавшихся больше полвека назад.

ЮНЫЕ ГОДЫ

ДЕТСТВО мое протекало в тихой и будничной обстановке на окраине Харькова — в Песках. Окраина эта мало отличалась от типичного украинского села. Домики, крытые соломой, с крохотными оконцами, в которых кое-где проглядывали ярко-красные цветы герани и сережки фуксий; дворики были огорожены плетнями, на кольях торчали горшки. Большинство обитателей Песков были пришлые бедняки, порвавшие связь с деревней и занимавшиеся каким-нибудь ремеслом. Рядом с нашим двором, за изгородью, тянулся большой фруктовый сад, а дальше вилась речушка, заросшая осокой.

Целые дни я проводил на лугу и речке. Еще с вечера запасался куском хлеба, выпрашивал у матери немного пшена и уходил ночевать в сарай либо в беседку. На рассвете появлялись мои приятели, и мы шли удить рыбу. Облюбовали островок, и там в выкопанной яме хранили горшки и ложки.

В нашей компании каждый был неплохим пловцом, как мы говорили — «нырком»; ныряя, мы извлекали руками раков из нор. Наловив окуней, язей, щук, разжигали костер и варили уху, раков.

Однажды, проходя мимо богатой дачи, мы увидели толстого барина, который пытался удочкой поймать лягушку. Мы бросились в пруд, кишевший лягушками, и быстро выловили руками десятка два… Барин — богач француз Бургуньон — предложил нам поставлять лягушек к его столу и обещал платить за каждую по три копейки. Мы согласились, и с той поры наше существование на какое-то время было обеспечено.

Мои родители, бывшие крепостные --">