Алеко Константинов - Избранное

национальную независимость, что уже строится новая Болгария — демократическое государство, в котором равенство прав граждан обеспечивается принятой в 1879 году прогрессивной Тырновской конституцией. Ради осуществления этих идеалов он с жаром принялся за работу в судебных органах Софии.

Действительность во многом отрезвила его идеальные представления и порывы. Болгария после освобождения от османского ига стала бурно развиваться как капиталистическая страна. Глубокие и многообразные изменения происходили в экономике, в социальной, политической жизни, в общественном сознании, в нравах, в культуре. Буржуазия, позиции которой в экономике страны все больше укреплялись, рвалась к власти, использовала любые средства для достижения своих корыстных целей. Она фальсифицировала, извратила, растоптала идеалы национально-освободительного движения недавнего прошлого, идеи Тырновской конституции. Князь Фердинанд, окружавшая его клика политических дельцов-демагогов фактически отменили конституцию, установили в стране бюрократически-полицейскую систему управления. Диктаторский режим премьер-министра Стамболова способствовал распространению политической демагогии, спекуляции, насилий, взяточничества, казнокрадства и прочих бесчинств, которые со все большей откровенностью вершились под прикрытием «законности».

Для демократов — общественных деятелей, литераторов — наступила пора разочарований в «обетованной земле» — новой Болгарии. «Розы сажали — взошли тернии», — сказал по этому поводу прозаик Михалаки Георгиев. Писатели-реалисты (И. Вазов, А. Страшимиров, Т. Влайков, С. Михайловский, Х. Максимов и др.) в своих художественных, публицистических сочинениях вставали на защиту попранной стамболовистами демократии, рассказывали правду о бедственном положении народа, оружием сатиры клеймили ростовщиков и полицейских держиморд, политических проходимцев и торгашей, продажных журналистов и чиновников-казнокрадов.

Работая в Софийском окружном, а затем в апелляционном суде, А. Константинов столкнулся с практикой буржуазного судопроизводства, с особой рельефностью отражавшей неприглядные политические нравы эпохи. Безукоризненно честный человек, доблестный гражданин, А. Константинов не мог мириться с наглыми беззакониями. Он не однажды отказывался выполнять противозаконные распоряжения. За это его последовательно увольняли со всех занимаемых им постов. По поводу одного из отказов А. Константинова выполнить незаконное предписание одного из руководителей правящей стамболовистской партии правительственный орган — газета «Свобода» разразилась угрозами: «Неужели ты думаешь, что мы испугались? Как бы не пришлось тебе назавтра топать в свой Свиштов!»

Он стал заниматься частной адвокатской практикой и брался только за те дела, в справедливости которых был убежден. Однако и на этом поприще он нередко оказывался в положении, когда то или иное очевидно беспроигрышное дело он тем не менее проигрывал. «Я до сих пор не могу привыкнуть к своей странной профессии, — сказал он однажды. — Мне легче взобраться на минарет и прокукарекать оттуда, чем ходить на наш гнусный адвокатский базар». Адвокат, не шедший ни на какие компромиссы, бескорыстный защитник обиженных и угнетенных, А. Константинов жил в постоянной бедности.

София в эти годы быстро разрасталась и перестраивалась. Формировались своеобразные нравы, в которых причудливо сочетались сельская патриархальность и беззастенчивая предприимчивость начинающих буржуа. А. Константинов, сторонясь полуобразованного столичного «общества», предпочитал ему тесный круг друзей. Кружок в шутку называл себя «Веселой Болгарией», — однокашники по учебе в России вспоминали годы учения, пели русские и болгарские песни, обсуждали все текущие события, рассказывали забавные случаи из своей жизни и жизни горожан. Для А. Константинова эти собрания имели и особый смысл. Дружеская атмосфера «Веселой Болгарии» помогала ему справляться с ударами судьбы — за короткое время в Свиштове скончались его мать, младшая сестра, затем, в Софии, умерли отец, две другие сестры. А. Константинов остался единственным и последним отпрыском многочисленного некогда рода. В то время он и стал с горечью называть себя «Счастливцем».

Кроме общения с друзьями, отрадой для А. Константинова были путешествия. Он был страстным любителем природы, много ходил и --">