Гомиш Ианниш де Зурара - Хроника достославных событий, кои произошли при завоевании Гвинеи по приказу инфанта дона Энрики

свой белый цвет, если его предок остался среди негров, а также не мог знать язык, то Антониотто, или Антонио да Ноле, не мог видеть в тех краях никакого другого белого человека, кроме как одного из моряков португальской каравеллы Фернанду Афонсу и Валларти, о которой Азурара говорит в тексте; тем более, что ни различные португальские капитаны, ни Кадамосто не нашли в какой-либо части африканского побережья за Божадором следов или преданий о том, что в те края отправлялись какие-нибудь другие европейцы ранее совершенного португальцами открытия.

Об экспедиции Вивальди не было никаких известий после ее отбытия в XIII-м столетии. Во времена Антониотто существовали лишь предания о том, что упомянутая экспедиция отправилась с намерением пройти через Гибралтарский пролив и совершить непривычное путешествие на Запад. Антониотто был человеком с хорошим образованием, и мы видим, что он знал авторов, рассказывавших об этом событии; но пропитавшись этими преданиями и получив известие о существовании христианина, оставшегося в этих краях, он счел без особого на то основания и наверняка не зная об упомянутом Азурарой факте, имевшем место несколькими годами ранее, что этот человек, вероятно, мог быть потомком членов экспедиции Вивальди («Ex illis galeis credo Vivald? qui se amiserit sunt anni 170».

Этот важный пассаж из хроники Азурары при сопоставлении с письмом Антониотто Узуса ди Маре и обоих — с отчетом о втором путешествии Кадамосто не оставляет и тени сомнения в том, что упоминаемый Антониотто человек был одним из трех, принадлежавших к каравелле Фернанду Афонсу и Валларти, оставшимся там в 1447 году, то есть, за 8 лет до того, как Антониотто посетил те же края, и что он не был потомком людей с каравеллы Вивальди, судьба которых к тому моменту оставалась неизвестной около двух столетий. Этот пассаж служит также для опровержения догадок издателя упомянутого письма, и индукций Бальделли в его «Millone», том I, стр. 153, и след. относительно Медицейского Портулана и двух карт Африки из этого Портулана, которые мы анализируем в нашей «Мемории о приоритете открытия португальцами западного побережья Африки за мысом Божадор», к которой мы отсылаем читателя; там мы показываем, что эти карты, далекие от опровержения нашего приоритета, скорее подтверждают его.

(обратно)

457

Прим. виконта ди Сантарена (1841). Мыс Кефалей или бухта Кефалей (Angra dos Ruivos) со старинных карт (см. прим. 102 к гл. IX). О большом изобилии рыбы в этих краях см. любопытное и ученое произведение M. Berthlot, озаглавленное «De la Peche sur la cote occidentale d'Afrique». Paris, 1840.

(обратно)

458

Прим. виконта ди Сантарена (1841). Некоторые современные авторы, основываясь на отчетах Кадамосто, пытались доказать, что именно португальцы первыми среди современных наций ввели работорговлю с начала совершенного ими открытия побережья Африки. В пределах этого примечания невозможно показать, насколько ошибочными являются такие утверждения; но мы, все же, скажем, что знаменитый Лас Касас в своей «Истории Индий», рук., в гл. 19 говорит, что Жан де Бетанкур привез много пленников с Канарских островов, которых он продал в Испании, Португалии и Франции.

(обратно)

459

Прим. виконта ди Сантарена (1841). Барруш не смог восполнить отсутствие продолжения текста Азурары (см. Декада I, кн. I, гл. 1, фол. 32). Этот великий историк признается, что все связанное с продолжением этих открытий взято из неких воспоминаний, которые он нашел в Томбу и в казначейских книгах короля Аффонсу V. Чтобы показать, насколько прискорбно то, что Азурара не довел до конца эту хронику, по крайней мере, до времени смерти инфанта и, соответственно, открытий, совершенных после этого, 1448-го года до 1460-го, достаточно сказать, что с этого года и далее все — путаница в датах и событиях, связанных с этим продолжением, как у Барруша, так и у Гоиша в «Хронике принца Дона Жуана», в главе 8, которую он посвящает этим открытиям.

Барруш ограничивается цитированием, в 1449 году, разрешения, данного королем инфанту Д. Энрики для того, чтобы приказать заселить 7 островов Азорской группы. От этого года он делает скачок к 1457 году, в котором говорит лишь о даровании, сделанном королем инфанту Д. Фернанду; и только в 1460 году упоминает, что в это время Антонио да Нолле (или Антониотто, о котором мы уже говорили), урожденный генуэзец и благородный человек, «который вследствие некоторых недовольств на родине прибыл в сие королевство» («que por alguns desgostos da patria viera a este reino») в --">