Александр Петрович Казанцев , Вячеслав Иванович Пальман , Александр Иванович Абрамов , Сергей Александрович Абрамов , Юрий Степанович Моисеев , Мариан Сиянин , Герман Михайлович Чижевский , Жорж Блон , Виталий Петрович Гербачевский , Зенон Косидовский , Владимир Александрович Толмасов , Игорь Ильич Дуэль , Александр Иосифович Нежный , Владимир Игоревич Бардин , Феликс Юрьевич Зигель , Валерия Анатольевна Алфеева , Герман Дмитриевич Малиничев , Сергей Федорович Кулик , Вера Арсеньевна Ветлина , Збигнев Херберт , Андрей Васильевич Куза , Генрих Гунн , Александр Александрович Яблоков , Федор Федорович Талызин , Виктор Иванович Переведенцев , Юрий Николаевич Иванов (океанолог) , Евгения Александровна Геевская , Борис Исаакович Силкин , Юрий Иосифович Скворцов , Николай Владимирович Димчевский , Марк Исаакович Беленький , Валерий Михаилович Зуев , Евгений Николаевич Гриневич , М Вахромеева , Владимир Бодрин , Виктор Прокопьевич Солоненко , Леонид Витальевич Голованов , Игорь Алексеевич Кольченко - На суше и на море» 1975

будущей ГЭС. Но и геологи живут не в Майне, а в деревне Карлово. И до нее, до настоящего места будущей стройки, нужно еще двадцать километров плыть вверх по Енисею.

Десять лет прошло, а не могу я забыть ту поездку на катере вверх по великой сибирской реке от крошечного поселка Майна. Не видел я никогда больше такого величия гор, таких невероятных изгибов большой реки, не испытал потом ни разу такого душевного волнения, трепета, восторга от земной красоты.

Енисей, сжатый здесь с двух сторон угрюмыми, грозными горами, неистово петлял между ними, и с катера все время казалось, что нет реке впереди прохода. И течет она нам навстречу, выныривая из-под основания гор, из пробитых в них неизвестным, волшебным образом тоннелей. Катер стремительно несся прямо на какую-нибудь скалу, только в трех-четырех метрах от нее делал резкий поворот, а впереди открывался еще один коротенький отрезок реки. И снова высоченная скала закрывала нам дорогу.

Горы вели над нашими головами медленный хоровод, и казалось, что мы попали в гигантский лабиринт, из которого нет дороги ни вперед, ни назад. И утесы только из-за величественности своей и строгости не смеются над нами своими громоподобными басами, а молча наблюдают, как мечемся мы у их подножий, крошечные, суетливые, наивно полагающие, что все же найдем выход.

Но вот, протиснувшись в который раз в узкий проход между скалами, катер вырвался на относительный простор — горы отступили на сорок — пятьдесят метров от берегов, и на песчаной отмели слева показался десяток изб и цепочка огоньков у самой воды, у бревенчатого причала.

— Карлово! — сказал моторист. — Вон там, за последними домами и встанет плотина.

Я посмотрел в том направлении и увидел узкое пространство между двух гор, которые, сжав реку, тянулись друг к другу своими могучими боками.

Но только следующим утром, когда солнце поднялось высоко и разогнало темноту ущелья, разглядел я как следует эти горы, между которыми должна встать плотина.

Гора слева оказалась с довольно пологим склоном, сплошь покрытым тайгой, еще не тронутой людьми. Потребовалось усилие воображения, чтобы представить эту гору уже в «рабочем состоянии» — изрезанной дорогами, очищенной от верхнего слоя земли до голого камня. Плотина (я уже знал к тому времени об этом, побывав на нескольких гидростройках) должна всей своей тяжестью опереться на скалу и схватиться, слиться с ней намертво, на века. Но почти у самой вершины горы я все же разглядел первый след пребывания здесь людей, первую их метку — белый столб, показывающий, что именно на ту высоту и поднимется стена плотины, что там, почти у облаков, пройдет ее гребень.

Гора на другом берегу была совсем иной. Не полого, а обрывисто спускалась она к Енисею, даже нависала над ним своим шершавым каменным боком. Складки гранита, его трещины, его гладкие обнаженные плоскости создавали впечатление неприступного грозного бастиона, к которому и приблизиться-то боязно. Но даже издали было видно, что штурм его уже начался: скалу облепили белые деревянные лестницы, какие-то трубы и провода тянулись снизу вверх и у самой вершины пропадали в ветвях крошечных сосенок и берез. Оттуда, с вершины, доносилось глухое тарахтение моторов, а иногда и отрывистые голоса. И хотя людей не было видно с этого берега реки, белые лестницы, тарахтение моторов и голоса — все свидетельствовало о том, что сооружение ГЭС фактически началось…

— Вы не из Гидропроекта?

Я обернулся. Рядом стоял паренек в потертой брезентовой робе. Я не слышал, как он подошел: вязкий прибрежный песок скрадывал звуки шагов.

Я сказал, что приехал писать о стройке. И паренек сразу же, не дожидаясь моей просьбы, заметив, вероятно, что я уже давно разглядываю противоположный берег, стал объяснять, что там сейчас делается.

Оказывается, и лестницы, и провода, и трубы — «всю эту цивилизацию сотворили рабочие». Они пробивают в горе штольни метров на тридцать — сорок вглубь, чтобы узнать, нет ли в горе пустот или значительных трещин, ибо гора в этом случае может не выдержать тяжести плотины. Еще он объяснил мне, что кроме рабочих «вкалывают» там, на горе, они, геологи. Составляют подробное внешнее описание всех выступов и впадин. И делают они это, «целыми днями ползая на брюхе», для инженеров из Гидропроекта, которые затем начнут прикидывать, где и как лучше проложить по горе дороги и где установить электроопоры. И еще он сообщил, как