Анатолий Сергеевич Онегов , Игорь Иванович Акимушкин , Игорь Маркович Росоховатский , Н Петров , Вячеслав Иванович Пальман , Александр Иванович Абрамов , Сергей Александрович Абрамов , Александр Лаврентьевич Колпаков , Олег Николаевич Гурский , Михаил Николаевич Грешнов , Илья Львович Верин , Род Серлинг , Гюнтер Крупкат , Герман Михайлович Чижевский , Юрий Владимирович Давыдов , Аркадий Адам Фидлер , Андрей Леонидович Никитин , Владимир Алексеевич Рыбин , Валерий Иванович Гуляев , Виктор Ноевич Комаров , Владимир Игоревич Бардин , Бернгард Гржимек , Николай Феодосьевич Жиров , Леонид Михайлович Пасенюк , Кесри Сингх , Юрий Борисович Симченко , Герман Дмитриевич Малиничев , Евгений Константинович Иорданишвили , И Шишкин , Антонина Ефимовна Никитина , Валентин Николаевич Зорин , Самуил Романович Варшавский , Отто Зайлер-Джексон , Борис Алексеевич Сенькин , Алексей Михайлович Рыжов , Александр Александрович Яблоков , Юрий Валерьевич Фельчуков , Эльга Борисовна Вадецкая , Борис Николаевич Леонов , Наталья Анатольевна Данилова , Юрий Николаевич Верзилов , Эрнст Адлер - На суше и на море 1971

становится дышать. Старик часто хватается за грудь, иногда застывает на мгновение, привалившись к боку оленя, но потом опять упрямо идет вперед. Проводник он или нет?

Налетает сильный, пронизывающий ветер, внизу грознее шумит тайга. Быстро темнеет. Дождь внезапно сменяется снегом. Он сыплет все гуще и гуще. Липнут к щекам мокрые хлопья, залепляя глаза. Пригнув головы, люди идут и идут, спотыкаясь, падая, вставая, скользя и снова карабкаясь по камням. Впереди начальник, за ним, шаг в шаг, Клара. Взгляд ее сосредоточен, стиснуты зубы.

На вершине перевала ветер хлыщет сильнее, почти валит с ног. Еще свирепее стегают вихри снега по лицам измученных людей. Тучи, закрыв весь горизонт, смыкаются над самой головой, наваливаются на горы. И вдруг сверкает молния. Снежная гроза! Охнув от грома, выжидающе притихает земля. Олени шарахаются, сбиваются в гурт и ложатся наземь, повернувшись мордами навстречу ветру. Ни побои, ни крики на них не действуют. Геологи торопливо устанавливают палатку.

— Обложите ее снегом, камнями. Иначе сорвет! — шепчет проводник.

Он стоит около оленей, держится за грудь. Еще немного прошли бы, а там впереди распадок, лес, много дров… До него долетают обрывки фраз: «Где дрова будем брать?», «Стланик рубить», «Главное — разжечь».

Старик приходит в себя на круче сваленных тюков. Шевельнуться нельзя: острая боль пронизывает грудь. Он болезненно стонет.

— Что с тобой, дедушка? — склоняется к нему Клара.

— Сердце схватило, будь оно неладно. Чего долго костер не разжигаете?

— Все намокло… Руки не слушаются… Ветер…

— А-вай! — бессильно всхлипывает старик. — Так окоченеть недолго. Оленя надо резать, кровью руки греть…

— Расчески! — вдруг взлетает над ним обрадованный возглас Клары.

— Давайте сюда все, что горит: очки, расчески!

Через несколько минут полыхает огромный кострище.

К утру пурга стихла, и отряд благополучно спустился с перевала. Саяны позади! Еще один этап работ завершен!

Эдуард проснулся от холода. Самодельный чум-тренога из жердей, обернутых палаткой, трясся и качался под порывами сентябрьского ветра.

— Давай укладываться, — тронул Эдуард плечо Юры. — Надо выходить к назначенному месту.

Ветер сбивает с ног, валит. Где еще вчера ясно были видны завалы, осыпи, сегодня угадываются лишь небольшие углубления и белые бугры. Снег прикрыл предательские щели, провалы и оползни.

В сумрачную долину медленно вползает рассвет. Перед гласами по-прежнему порхают снежинки. Они садятся на телогрейку, запутываются в курчавой бороде Эдуарда, липнут к сапогам. Ноги сами сворачивают к реке и бредут по воде. Небольшая сердитая речушка кипит расплавленным металлом, брызжется у валунов, ворчит, бранится, как свекровь, петляет в расщелинах, лезет на скалы. Вода обжигает, идти по ней невозможно.

За день прошли километров пятнадцать, ночевали у костра. И в эту ночь Эдуард не мог уснуть. Он думал о Кларе. После чертовски трудного перехода через Саяны даже бывалые геологи обычно отдыхали, набирали сил. И она могла бы остаться в охотничьем поселке, заняться анализами. Так куда там! Твердит одно: «Здесь иная растительность, другие виды травяного покрова. Разве можно это пропустить?» Вот и отправилась в дальний маршрут с Кудряшовым, начальником партии. Почти месяц порознь. Как она там?

Все утро Эдуард и Юра брели то по берегу речушки, то по воде. К обеду увидели верхушку чума, выглядывающую из узкого распадка.

Подойдя ближе, Эдуард почувствовал: не все ладно. Обычно еще издали можно обнаружить присутствие человека — то ли по дыму костра, то ли по запахам готовящейся пищи, то ли по звукам. А тут ничего. Ни запахов, ни звуков. Зола в костре холодная, разметанная ветром.

Эдуард и Юра устало сняли рюкзаки. Встреча с отрядом Кудряшова намечена на завтра в охотничьем поселке, километрах в пятнадцати отсюда. Но этого чума им никак не миновать, и сегодня к вечеру они должны быть здесь. Где же они?

— Давай, Юра, для начала пожарче разложим костер. Может, они еще подойдут.

Время тянулось медленно. Эдуард и Юра несколько раз ходили к ближайшим сопкам, кричали, стреляли. Километрах в трех от стоянки почудились им чуть заметные следы.

Эдуард внимательно всматривается в каждый бугорок, кустик. Кругом нетронутые снега. Слух напряженно ловит звуки гор. Где-то застрекотала сорока. О чем раскричалась белобокая вещунья? Может --">