Александр Дюма - Кавказ

музыкантом. Оба пришлись друг другу по душе. В «Кавказе» Дюма вспоминает его: правда, перепутав фамилию — Староренко. При таком обилии знакомств и новой, совершенно непривычной информации ошибиться в каких-то написаниях немудрено.

Дюма, как сообщает Панаева, прибыл в Россию со своим секретарем, невзрачным человечком, замученным буйной энергией патрона. Кого имела в виду Панаева?

Нет сведений, что с Дюма был кто-то еще, кроме Жан-Пьера Муане (1819–1876)^[2]. Это был способный архитектор, довольно известный художник, отличный рисовальщик, умевший быстро и точно передать сюжет и тональность. Дюма пригласил его с собой — запечатлевать виды России и Кавказа.

О том, что некоторые рисунки Муане хранятся в Москве в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина, нам было известно из статьи С. Н. Дурылина. Сохранились ли они, сколько их вообще?

В Музее хранятся шесть рисунков Жан-Пьера Муане, связанных с путешествием художника по Кавказу. Все эти рисунки, отличающиеся высоким художественным качеством, исполнены акварелью по подготовке карандашом: все они подписаны рисовальщиком, и почти все датированы. 1) «Вид Тифлиса». 1858. 245x407; 2) «Вид Тифлиса». 1859. 257x355; 3) «Улица в Тифлисе» 1858. 262x395; 4) «Водяная мельница в горах». 1858. 175x255; 5) «Скалы». 1858. 209x250; 6) «Беседка в саду» 1858. 278x415.

Муане находился в России вместе с Дюма с первого до последнего дня.

В Москве Дюма обрел переводчика: студента Московского университета по фамилии Калино. Тот сопровождал писателя с сентября 1858 года по январь следующего года. И о Муане, и о Калино Дюма подробно пишет в «Кавказе».

В конце 1858 года, когда Дюма был уже на Кавказе, в редактируемом Н. А. Некрасовым и И. И. Панаевым «Современнике» вышла статья И. И. Панаева «Петербургская жизнь. Заметки нового поэта». Приведем из нее выдержки о пребывании Дюма в Петербурге. Панаев цитирует французского романиста Жюля-Габриэля Жанена (1804–1874), напутствовавшего Дюма перед поездкой в Россию. Жанен обращается к русским с просьбой как можно приветливее встретить Дюма: «У него такая светлая голова, такой находчивый ум, такое удивительное воображение. В этом человеке столько жизни, и в ней столько грации и изобретательности. Мы поручаем его гостеприимству России и искренне желаем, чтобы он удостоился лучшего приема, чем Бальзак…»

Панаев отвечает: «Г-н Жюль Жанен может быть совершенно покоен. Город Петербург принял г-на Дюма с полным русским радушием и гостеприимством…, да и как же могло быть иначе? Г-н Дюма пользуется в России почти такой же популярностью, как во Франции, как и во всем мире».

Далее Панаев описывает жизнь Дюма в Петербурге и, между прочим замечает: «К г-ну Дюма являются ежедневно какие-то неслыханные им соотечественницы, единственно для того, чтобы с чувством пожать руку такому знаменитому человеку. Он получает беспрестанно из отечества самые нелепые просьбы: один просит определить его жену и его самого к петербургскому французскому театру, на том основании, будто бы он вызван в Петербург для устройства наших театров; другой, вообразив, что г-н Дюма путешествует по России для каких-то важных целей и по поручению русского правительства, просит принять его секретарем; третий — отыскать ему богатую невесту в России и т. д. …

Счастливый г-н Дюма! Ему все… даже и петербургская суровая природа благоприятствует. В течение всего пребывания его в Петербурге стоит теплая… мало этого — жаркая, ясная, чудная погода»…

А вот внешность Дюма по И. И. Панаеву: Дюма… «высокий, полный, дышащий силой, весельем и здоровьем… с поднятыми вверх густыми и курчавыми волосами, с сильной уже проседью» Панаев обращает внимание, что Дюма не питает особенного расположения к новоявленному императору Наполеону III. Но особенно поразило Панаева, что, даже будучи в гостях, Дюма старается не пропустить ни единой возможности поработать. «Трудно представить себе человека деятельнее и трудолюбивее его», — заключает Панаев свои наблюдения, проникнутые чувством удивления и симпатии к Дюма.

Около месяца пробыл Дюма в Петербурге, конец июля и весь август — в Москве, затем 7 сентября отправился в Переславль-Залесский, а потом через Калязин и Кострому в Нижний Новгород, оттуда в Казань, Саратов, Астрахань. За пять дней Дюма пересек прикаспийские степи и 7 ноября 1858 года приехал в Кизляр, т. е. вступил на кавказскую землю.

В Москве Дюма жил в Петровском парке, в особняке князя --">