Михаил Витальевич Озеров - От Гринвича до экватора

надеются, что в нашей стране будет подниматься «пыль, пыль, пыль, пыль — от шагающих сапог» американского солдата?

Вообще, с чем связаны приливы и отливы в международных отношениях, потепление и похолодание политического климата?

Задаю себе и еще один вопрос: в состоянии ли кто-нибудь изменить ход Истории? Перед глазами проходят события, очевидцем которых был. События международные. И международного значения. События, которые доказывают: мир движется, хотя и не без трудностей, в правильном направлении.

Думаю, прикидываю, вспоминаю. А узкая металлическая лента бежит и бежит по земле…

2. Каков ты, Альбион?

Зачем человеку заборы?

Шесть часов мы пересекали Ла-Манш, добираясь с континента в Англию, и теперь стоим на перроне в Дувре. Ждем-ждем, но поезда на Лондон все нет. Он опоздал на сорок минут. Вот тебе и хваленая английская точность!

В вагоне новая неожиданность. Почти в каждой книге об Англии идет речь о том, как автор энное количество часов путешествует в поезде, и все это время его соседи хранят полное молчание. А тут — шум, смех, веселье. Впечатление, будто возвращаешься с дачи в Москву в воскресной электричке. Группа парней поет под гитару. Трое мужчин и женщина громко спорят, какой город красивей: Манчестер или Бирмингем. Сидящие рядом со мной мать, отец и двое ребятишек раскрыли корзинку, аккуратно расстелили на коленях салфетки и принялись за еду. Мальчик протягивает мне сандвич. Я отказываюсь, родители начинают дружно уговаривать не стесняться. Познакомившись, мы всю дорогу говорим без перерыва. Вопреки моим ожиданиям попутчики оказались общительными и живыми, а отнюдь не чопорными и угрюмыми.

Район Лондона, который я решил первым делом посмотреть, был Сити. Очень уж хотелось скорее взглянуть на эту квадратную милю, где сконцентрированы не только несметные богатства, но подлинная власть страны, этот не только город в городе, но и государство в государстве (даже королева в качестве официального лица не имеет права въехать в Сити без специального разрешения лорд-мэра).

Брожу по Сити часа полтора, но не вижу ни одного джентльмена в котелке, черном сюртуке, брюках в полоску, с тростью и газетой «Файнэншл таймс» в кармане — «типичного» британского бизнесмена. Прохожие одеты обычно, разве чуть строже, чем в других районах столицы. Да мужчин побольше, чем женщин…

Я сознательно начинаю рассказ об Англии со своих первых, самых первых наблюдений. За границей на человека поначалу наибольшее впечатление производит то, о чем он читал, слышал, что видел на фотографиях, в кинофильмах. Именно о поезде, о Сити я вроде бы все знал, и именно они особенно поразили. Поразили своей похожестью и одновременно непохожестью на то, что я себе представлял.

Сити. Государство в государстве

Первые впечатления были, конечно, поверхностны, довольно наивны — на то они и первые! — ведь я еще смотрел на Лондон глазами туриста. И все-таки они оказались в общем верными, позже я не раз убеждался в этом.

Порой мои представления об Англии при знакомстве с ней совпадали с действительностью, но чаще было наоборот. И где-то через полгода после приезда я уже не особенно удивлялся, читая, скажем, заметку о результатах исследования, проведенного журналом «Визион»: на Британских островах самое большое в Западной Европе количество радиоприемников, самые крупные тиражи газет, самое малое число несчастных случаев и — кто бы мог подумать! — в Лондоне выпадает меньше осадков, чем в любой другой западноевропейской столице.

Бытует мнение, что Англия известна лучше других стран — каждый назовёт Ричарда Львиное Сердце и Робин Гуда, Шекспира и Диккенса, Тауэр и Вестминстер — и будто ничего нового о ней не расскажешь.

Оправданная точка, зрения? Вряд ли. «Нет маски более загадочной, чем это, казалось бы, открытое лицо Англии, — писала Мариэтта Шагинян. — И нет более интересной задачи для журналиста-международника, нежели разгадать эту загадку Англии, разгадать так, чтобы можно было представить себе ее будущее».

Я не взял бы на себя смелость разгадать --">