Андрей Петрович Лазарев - Плавание брига Новая земля под начальством Флота Лейтенанта А. Лазарева в 1819 году

продолжали свой путь.

Погрешность счисления в 5 суточное плавание от мыса Канденоеса, сходствующего всегда с обсервациями, коих не удалось взять, ясно доказывает несуществование, общеполагаемых от NW и N приливов, по коим плавание у мыса Канденоеса почитается опасным, а чрез то ранний выход из Белого моря подвергается всегда препятствиям от льда, встречающего обыкновенно суда у берегов Святого Носа.

Вступив в Белое, море за противными ветрами после 13 дневного плавания, 31 числа едва увидели мыс Каменный Ручей в 65°35′ северной широты.

Мрачный Сентябрь усугубил жестокость ветра; в темные ночи, по причине встречающихся судов, жгли Фальшфейеры весьма подобные погребальным факелам. Трое несчастных: боцман, матрос и конопатчик, не достигнув немногими днями до порта, окончили страдальческую жизнь — и дно морское сделалось их гробом.

2 числа, во время шторма, нашедший шквал положил бриг на правую сторону и висевшая лодка Решимость, наполнясь водою, препятствовала к приведению его в надлежащее положение, почему, обрубив её найтовы, сдали на бакштов, где в скорости будучи совсем залита волнением, отрублена и пущена в море. 5 Сентября ветер начал отходить к северу; мы прибавляли парусов, спеша к достижению порта столь нужному для поправления здоровья служителей, коих оставалось в силах токмо 6 человек, и Гг. вахтенные Лейтенанты отправляли должность матросов.

Наконец, 4 Сентября, увидели лоцманскую башню, и взяв лоцмана, вступили в Фарватер Двины, а в полдень другого дня положили уже якорь в Архангельском порт в. Но приказанию Г. Главного Командира 19 человек тяжело страждущих были свезены в госпиталь, и бриг начал разружаться.

Вот плоды похода моего на Новую Землю! В то время, когда товарищи мои, пролетев роскошные берега Европы, наслаждались богатствами Натуры в благословенных климатах Бразилии и Перу, знакомились с миролюбивыми жителями Южного моря, видели разнообразность нравов, обычаев, одежд и даже самых лиц человеческих, — одни лишь косматые медведи представлялись глазам нашим, и ежеминутно грозившие нам ледяные исполины в вечных туманах отнимали силы в людях, и наносили им болезни; но всего прискорбнее для меня то, что ничем непреоборимая в ужасах своих Природа, постановила преграду рвению моему вполне оправдать лестную для меня доверенность Начальства, которую во все продолжение службы моей ценил дороже всех почестей.

--">