Анатолий Сергеевич Онегов - Следы на воде

самой грозой по озеру носятся испуганные, потерявшие всякую осторожность стайки сорожек, и грохот щучьих тел опережает на таежном озере первые раскаты грома… Щучье расписание на время забыто – щуки пируют все разом и широко.

Следы на воде

Щучье расписание лежало у меня на столе. Загадки Чертушки, казалось, были разрешены. Теперь я мог объяснить все прихоти своего озера, мог, как тот старый рыбак, знать угодные хозяину дни недели, знать даже размер дани, которой встречал Чертушка не слишком навязчивого рыбака… Но эти дни, эта дань уже были не для меня. Где-то я перестал быть тем рыбаком, который мечтал получить богатые подношения из подводного царства. И даже сейчас, осенью, когда можно было валить и валить в кошелку крупную сорогу, я часто оставлял дома снасть и, отложив весло, просто смотрел и смотрел на последние всплески широких косяков рыб.

Косяки сороги объявились на озере вместе с крепким инеем. С первым ночным морозцем стаи потянулись к берегу и заходили вдоль осенней поредевшей травы…

Что не дает покоя этим сорогам? Что они ищут, бродя вдоль берегов, бродя круг за кругом по всему озеру?.. Может, они проверяют свою готовность к зиме, может, как-то по-своему определяют сплоченность стаи?.. А может быть, память о тех славных временах, когда их далекие предки весной и осенью совершали дальние путешествия из озера в озеро по ручьям и речкам, которые теперь заросли и обмелели, беспокоит рыб?.. И сороги ходят, ходят кругами, ходят открыто и безмятежно, навлекая на себя хищников.

С первым крепким инеем следом за сорогой к берегам устремились щуки… Давно пожух и обломался под холодным ветром тростник, давно упала на воду куга, потемнели и опустились на дно листья кувшинок. Давно не было в траве щучьих засад, но вот берега озера снова и последний раз в этом году ожили. В прозрачной осенней воде щук хорошо видно. Можно долго ехать на лодке и считать неподвижных рыб. Но щуки уже не те – вялые короткие броски, полное безразличие к веслу… Кажется, они спят, эти темно-зеленые рыбины, и даже потревоженные, сдвинутые с места веслом, они не так поспешно, как летом, уходят в темноту… Щукам пора успокоиться после недавних летних охот, но сорога почему-то отправилась путешествовать, и сонные, ленивые охотники все-таки пошли за ней…

День, другой, третий – стая сорог уходит, уводя за собой щук. Уходят глупые, несмышленые сороги, так и не сумевшие обучиться пониманию опасности, уходят, уводя за собой «талантливых» рыб, знающих расписание эшелонов, подводные версты, умеющих быстро разобраться в хитростях человека и гибко менять методы своих охот… Умные щуки уходят за глупой сорогой, как уходят интеллектуалы-волки за стадом мигрирующих оленей. Куда и как идти, думает не волк, а олень. А о чем думает сорога?

Стая сорог последний раз выплескивается на холодной вечерней воде, выплескивается неживым фиолетовым огнем. Стая уходит до следующего года, унося с собой свои тайны. Последний всплеск рыб тает, расходится… Расходятся и тают последние в этом году следы на воде…

Примечания

1

Торока – короткие, резкие порывы ветра.

(обратно)
--">