Джеральд Даррелл - По всему свету

огромного чертополоха высотой около двух метров, напоминающего диковинные сюрреалистические канделябры. Ландшафт под куполом жаркого голубого неба и впрямь кажется мертвым, но под мерцающей травяной мантией и в сухих зарослях ломких стеблей чертополоха кроются полчища всякой живности. Когда в жаркое время дня едешь верхом на коне по густому зеленому ковру или продираешься сквозь колючие заросли под пулеметный треск ломающихся стеблей, видишь почти одних только птиц. Через каждые сорок-пятьдесят метров на кочке у своей норы сидит, вытянувшись в струнку, кроличья сова, устремив на вас холодный удивленный взор. Приблизитесь — исполнит тревожную присядку, потом взлетит и пойдет описывать над травой бесшумные круги, расправив широкие крылья.

Ваше продвижение непременно будет замечено сторожевыми собачками пампы — серо-белыми аргентинскими ржанками. Скрытно перебегая с места на место, часто кивая головой, они пристально следят за вами, наконец взлетают и кружат над незваным гостем, разрезая воздух двухцветными крыльями и крича: «Теру-теру-теру… теру… теру!» Пронзительный звук предупреждает всех на километры вокруг о вашем появлении, другие ржанки тотчас подхватывают сигнал тревоги, и кажется — вся пампа заполнена их голосами. Отныне все живое начеку. С высохшего дерева впереди, от которого один скелет остался, в знойное голубое небо взмывает то, что вы приняли за две сухие ветки: химанго, представители семейства соколиных, с красивым песочно-белым оперением и стройными ногами. А большущая, высушенная солнцем кочка вдруг встает на длинных упругих ногах и мчится по степи широкими шагами, вытянув шею и петляя между стеблями колючника. Все ясно — это был нанду, который припал к земле в надежде, что вы проедете мимо, не заметив его. Так что пусть ржанки выдали вас, зато они, спугнув других обитателей пампы, выдали их вам.

Изредка вам встретится мелкое озерко в обрамлении камыша и нескольких чахлых деревьев. Здесь живут тучные зеленые лягушки, но какие лягушки! Потревожишь, прыгают на вас, издавая разинутым ртом хриплые устрашающие звуки. Преследуя лягушек, скользят в траве тонкие змеи, напоминающие галстук щеголя своей серо-черно-алой расцветкой. В камышах вы почти непременно найдете гнездо хохлатой паламедеи, крупной птицы, похожей на серую индюшку. Желтый, как лютик, птенец жмется к пропеченной солнцем земле в своей ямке и не шелохнется даже, когда ваш конь перешагивает через него, а родители мечутся поблизости, перемежая тревожные трубные крики ласковыми возгласами, обращенными к отпрыску.

Такова пампа днем. Вечером, когда вы возвращаетесь в лагерь, солнце уходит за горизонт в ореоле цветных облаков, к озерам тянутся утки и садятся, расписывая водную гладь елочками ряби. Стайки колпиц розовыми облачками опускаются на мелководье, чтобы кормиться в окружении метелицы из черношейных лебедей.

Пробираясь верхом сквозь темнеющие заросли чертополоха, вы можете встретить напоминающих странные заводные игрушки ночных уборщиков — сгорбленных броненосцев, которые сосредоточенно трусят куда-то по своим делам, или же отчетливо выделяющегося в сумерках черно-белого скунса: стоит, задрав кверху хвост, и раздраженно переступает передними ногами — дескать, поберегись!

Все это я увидел в пампе в первые же несколько дней. А мой друг столько лет прожил в Аргентине и даже не подозревал о существовании целого мира птиц и четвероногих. Пампа для него была «одна трава и кое-где коровы». Как тут не пожалеть человека…

Глава первая Черный буш

В прошлом веке европейцы прозвали Африку Черным континентом, да и теперь, когда там появились современные города, железные дороги, хорошие шоссе, бары и другие непременные признаки цивилизации, кое у кого взгляд на Африку не изменился.

Пожалуй, больше всего досталось западному берегу, удостоенному выразительного определения «Могила белого человека». Сколько сочинителей — вопреки истине — описывали эту область Африки как сплошные огромные непроходимые джунгли! Дескать, если вам вообще удастся проникнуть сквозь непроницаемую завесу из вьющихся лиан, --">